Мозг. Тайны разума

Первоначально усилие нейрофизиологов следует направить на то, чтобы объяснить поведение этого существа, основываясь лишь на нейрональных механизмах – поведение существа, падающего ниц перед Богом и вновь становящегося на ноги, чтобы возглавить армию или написать поэму, выкопать траншею, или восторгаться красотой восхода, или смеяться над абсурдностью мира. Для меня кажется все более и более разумным предполагать, как я об этом говорил на лекциях, посвященных Тейеру, в университете Джона Хопкинса в 1950 году (не опубликовано), что разум, вероятно, представляет собой другую сущность. Один научный журналист, присутствовавший на лекциях, решил, что это окончательный вывод, и опубликовал свой репортаж. Но тогда я не был готов к этому. И сегодня я все еще продолжаю сомневаться. Но давайте на мгновение окинем взглядом наш мир.

Если кому-то приходится судить о нем на основе поведения, очевидно, что человек не единственное существо, кто обладает разумом. Муравей (чья нервная система имеет высокоорганизованную структуру) и такие млекопитающие, как бобер, или собака, или шимпанзе, демонстрируют признаки наличия мышления и индивидуальной цели или замысла. Наличие мозга, как мы можем допустить, делает возможным и наличие у них разума. Во всех этих формах, равно как и у человека, память является функцией мозга. Животные, в частности, демонстрируют признаки того, что может быть названо расовой памятью. Во-вторых, новые блоки памяти прирастают в форме условных рефлексов. Когда мы говорим о человеке, то эти рефлексы хранят память о навыках и способностях, память о словах и невербальных понятиях. Также существует, по крайней мере у человека, третья, важнейшая, форма памяти – память о пережитом опыте и возможность возвращения потока сознания с разной степенью полноты. При такой форме памяти, а также в речевой функции извилины, появившиеся в височной доле человека в качестве позднего эволюционного прибавления, используются в качестве месторасположения «речевой коры и интерпретативной коры».

Думаю, мне пора резюмировать. Уже в 1938 году я осознал, что для того, чтобы появилось понимание основ сознания, необходимо дождаться более ясного понимания нейрональных механизмов в верхнем отделе ствола мозга. Именно эти механизмы, вероятно, ответственны за нейрональную интегративную работу мозга, ассоциированную с сознанием. С тех пор электрическая стимуляция и изучение моделей эпилептических приступов в целом способствовали выделению трех интегративных механизмов. Для каждого из них характерно наличие основной области или ядра серого вещества (в пределах верхнего отдела ствола мозга), скопления нервных клеток, которые можно активировать либо, наоборот, парализовать.

а) Высший мозговой механизм

Функция этого участка серого вещества (рис. 9) состоит в том, чтобы осуществлять нейрональную работу, соответствующую работе разума. Свидетельством того, что этот участок и является тем механизмом, служит то, что любые повреждения в пределах границ этого участка в верхнем отделе ствола мозга непременно сопровождаются потерей сознания, а селективный эпилептический разряд, взаимодействующий с функцией этого серого вещества, может также провоцировать потерю сознания (заметное при эпилептическом автоматизме) без парализации автоматического сенсорно-моторного контрольного механизма, расположенного вблизи него.

б) Автоматический сенсорно-моторный механизм

Функция этого участка серого вещества (рис. 10) заключается в координации сенсорно-моторной активности, ранее запрограммированной разумом. Когда высший мозговой механизм селективно инактивирован, этот биологический компьютерный механизм продолжает работать в автоматическом режиме. Именно этот механизм провоцирует большой конвульсивный припадок, активируя кору моторной извилины, в момент, когда эпилептический разряд развивается в его центральном сером веществе.

с) Функция центрального серого вещества этого механизма (рис. 11), как было показано с применением активирующего электрода, заключается в том, чтобы вызывать у индивида, находящегося в сознании, поток сознания из прошлого.

Как я уже отмечал, теперь имеется возможность установить функцию каждой из этих трех зон серого вещества. Каждая играет свою роль в нормальной центрэнцефалической интеграции и координации, являющейся необходимым условием возникновения и существования сознания. Как подчеркивалось ранее, эта интегративная активность приостанавливается при любой форме общего функционального вмешательства в нейрональную активность в зоне, очерченной на рисунке 9. Центральное серое вещество, составляющее основу автоматического механизма (б), и серое вещество механизма разума, или мышления (а) показаны на отдельных рисунках (9 и 10), поскольку оба они способны функционировать самостоятельно, и у меня есть возможность изобразить точные анатомические взаимоотношения между ними.