Синдром навязчивых состояний, сравнимый с состоянием постэнцефалитических пациентов, довольно часто наблюдается у людей, не пострадавших от энцефалита, которые время от времени переходят от состояния ремиссии в состояние рецидива, что дает основание предполагать обратимость нарушения биохимического статуса. Если ремиссия не наступает, положительный эффект может дать бифронтальная лейкотомия. В этом нет сомнений. Я опубликовал случай (20), иллюстрирующий эту последовательность событий с удовлетворительными показателями, наблюдавшимися в течение многих лет. Я полагаю, что в этих случаях эффективным оказалось удаление нейронов-мишеней в результате воздействия на них чрезмерно активных центров ствола мозга. Сами же нейроны-мишени (являющиеся частью анатомического субстрата мышления и разума) лежат во фронтальной коре, а не в стволе мозга. Я не собираюсь утверждать, что в этой связи фронтальная кора имеет особое значение. Я просто думаю, что анатомический субстрат мышления и разума должен быть широко распространен по всей коре, и удаление других областей коры могло бы привести к такому же результату.
Далее – это проблема шизофрении. Здесь мы наблюдаем расстройство с характерными проявлениями – нарушение мышления, неадекватный аффект или вовсе отсутствие аффекта, вынужденное мышление, заблуждения и призрачные представления, галлюцинации и т. д., в основе которых, несомненно, лежат органические причины, хотя ни одна из них так и не была обнаружена. Генетический фактор в этом заболевании чрезвычайно важен. Если один из сиблингов подвержен этому расстройству, шансы на то, что другой тоже страдает этим расстройством, составляют 14 %, в отличие от общего уровня ожидания, который равен 0,8 %. Гены представляют собой физические элементы. Отсутствие какой-либо структурной патологии предполагает биохимическое отклонение – вероятно, энзиматический дефект. Можно утверждать, что при заболевании шизофренией поражен только орган мышления и разума, однако глубокий анализ результатов наблюдений многочисленных случаев привел меня к убеждению, что в это заболевание вовлечен и сам думающий, так же как и его мысли.
Мне довелось обсуждать эту проблему с Расселом Брэйном. Бывший дуалист, он обратился к тому, что сам называл нейтральным монизмом, и это, я думаю, адекватная характеристика и моей собственной позиции.
Я ничего не сказал о ваших замечательных наблюдениях интерпретативной коры или наблюдениях за речью, которые имеют классическое значение, так как, на мой взгляд, они не имеют прямого отношения к вопросам, которые были в центре внимания данного обсуждения.
1. Jackson, J. H. 1931.
2. Adrian, E. D. 1966. In
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12. Belt T.
13. Thorpe, W. H. 1966. In
14. Young, J. Z. 1965.
15. Dawson, G. D. 1958.
16. Denny-Brown, D., E. J. Kirk, N. Yanagisana, 1973.
17. Jefferson, G. 1944.
18. Cairns, H. 1952. 75:109.
19. Strich, S.J. 1961.
20. Symonds, Sir C. 1956.
Послесловие автора,
или Запоздалые мысли
Когда текст этой монографии был полностью готов, я отправил копию сэру Чарльзу Саймондсу, лондонскому неврологу, к которому я питаю глубокое уважение и восхищение. В ответ я получил письмо с приложением критического анализа моей монографии. В ответ я написал ему следующее: