Мозгоускорители. Как научиться эффективно мыслить, используя приемы из разных наук

Почему Фрайер и Левитт решили, что исследование, основанное на АМР, может быть достаточно веским основанием, чтобы поставить под сомнение результаты экспериментов? Я подозреваю, что причина в том, что называют профессиональной деформацией, — в тенденции перенимать инструменты работы и точку зрения людей одной с нами профессии. В большинстве исследований, которые проводят экономисты, АМР — единственный доступный способ научной работы. Экономисты не могут управлять процентными ставками, установленными Федеральным резервом США. Если вы захотите выяснить, что было бы более эффективно для экономики страны во время Великой рецессии — «затянуть пояса» или, напротив, усилить государственное стимулирование, — вы можете скоррелировать степень жестких экономических мер и интенсивность процесса восстановления, но вы никак не можете случайным образом распределить население страны по данным условиям.

Экономистов учат, что АМР является главным инструментом статистики. Но их абсолютно не учат критическому мышлению. В своей книге, написанной в соавторстве с журналистом Стивеном Дабнером[168], Стивен Левитт писал об анализе данных, собранных министерством образования США. Это исследование назвали «Долгосрочные динамические исследования детей младшего возраста». В рамках исследования изучалась успеваемость детей с детского сада до пятого класса включительно, с учетом десятка других переменных, таких как уровень дохода и образования родителей, наличие книг в доме, количество книг и того, читали ли ребенку в детстве книги и т.д. Левитт пишет о сделанных на основе АМР выводах о связи между набором этих переменных и успехами ребенка в учебе. Он пришел к выводу, что (за вычетом множества переменных, включая количество книг в доме) «чтение не влияет на результаты тестов в раннем детском возрасте»[169]. АМР просто-напросто не предназначен для того, чтобы давать такие сведения, как то, что чтение не важно для интеллектуального развития детей. Это можно выяснить только экспериментальным путем. Левитт также пришел к выводу, что за вычетом множества переменных, включая чтение детям книг, наличие книг в доме сильно влияет на результаты тестов. То есть получается, что само по себе наличие книг положительно влияет на интеллект ребенка, а вот чтение — нет. Вера Левитта в АМР оказалась настолько сильна, что он действительно пытался дать причинно-следственное объяснение такому странному положению вещей.

Еще более серьезной ошибкой стало утверждение Левитта, что внутрисемейная обстановка играет относительно незначительную роль во влиянии на интеллектуальные способности ребенка. Он сделал такой вывод, опираясь на наблюдения за приемными детьми. «Исследования показывают, что успеваемость ребенка в гораздо большей степени зависит от IQ его биологических родителей, чем от IQ его приемных родителей»[170]. Но корреляционные данные — это не те данные, на которые можно опираться, оценивая важность внутрисемейной обстановки. Вместо этого нужно рассмотреть результаты естественных экспериментов по усыновлению детей по сравнению с воспитанием их биологическими родителями, социально-экономический статус которых, как правило, ниже. Обстановка, создаваемая приемными родителями, будет во многих отношениях намного более благоприятной, чем в их настоящих семьях. Кроме того, успеваемость приемных детей в школе, как правило, на половину среднеквадратического отклонения выше, а результаты тестов IQ более чем на величину среднеквадратического отклонения выше, чем у их братьев и сестер, которые не были усыновлены. И чем выше социальное положение приемных родителей (а следовательно, чем благоприятнее интеллектуальная обстановка в целом), тем выше будет IQ усыновленного ребенка. На самом деле влияние семьи на интеллектуальные способности ребенка чрезвычайно высока[171].

В защиту Левитта можно сказать, что не он один ошибся в своих предположениях о влиянии приемной семьи. Ученые-бихевиористы и генетики десятилетиями использовали корреляционные данные и приходили к ошибочным выводам о воздействии окружающей обстановки.

Некоторые выдающиеся экономисты, кажется, вообще не понимают ценности экспериментов. Экономист Джеффри Сакс запустил чрезвычайно амбициозную программу по повышению уровня здоровья, образования и сельского хозяйства в нескольких африканских деревнях, намереваясь улучшить качество жизни в них. Программа стоила очень дорого по сравнению с предложенными альтернативами и встретила жесткую критику со стороны других специалистов по развитию[172].