Мозговик

На два вопроса он получил ответы немедленно, и эти ответы его вполне устроили. Во-первых, Эльза Гросс любила поспать и сон ее был очень крепким; так что никакой шум, меньший, чем звук от удара совы, разбивающей стекло, не мог бы ее разбудить. На кухне, которая находилась внизу, но не под спальней, нужно было просто особенно не шуметь, например, ничего не ронять. Во-вторых, он узнал, что в холодильнике есть примерно кварта супа и полмиски хорошей мясной подливы. Будучи соединены вместе и слегка разогреты (что позволит растворить подливу и подготовить к абсорбированию), они дадут замечательный питательный раствор. Если бы их не было, то пришлось бы использовать консервы, а то и готовить мясо в течение двух часов, да и то в этом случае нельзя было рассчитывать на столь идеальную комбинацию, как имеющаяся.

Теперь ему больше ничего не было нужно, решил мозговик; все остальное, если было что-либо представлявшее интерес в голове Гросса, он мог выяснить позднее, в более спокойной обстановке. В конце концов, пока тело мозговика будет, примерно в течение часа, насыщаться питательным раствором, его мыслящая часть будет находиться в мозгу старого фермера.

Подчиняясь приказу мозговика, Зигфрид Гросс тихонько встал с постели и босиком подошел к двери комнаты. Выйдя и тихонько прикрыв за собой дверь, он нащупал путь к лестнице и стал спускаться вниз. Он не стал зажигать свет, пока не добрался до кухни.

Как можно тише он извлек из холодильника суп и миску с подливой. Он отлил некоторое количество супа в кастрюлю, размер которой был достаточным, чтобы поместить мозговика, перелил туда же подливу из миски и тщательно перемешал. Затем он зажег газ и поставил кастрюльку на слабый огонь. Помешивая раствор, он периодически проверял температуру, пробуя из ложечки получившийся бульон.

Когда вся подлива растворилась и температура стала достаточной довольно высокой (что мозговик в панцире мог выдерживать температуру от пятидесяти и более градусов ниже нуля почти до температуры кипения воды), Гросс выключил конфорку.

Затем он вышел из дома, оставив дверь кухни открытой, чтобы оттуда шел свет, опустил руку под деревянные ступеньки и извлек тело мозговика. После этого он вошел в кухню и аккуратно опустил его в кастрюлю с бульоном.

Взглянув на часы, чтобы проследить за продолжительностью приема пищи, Зигфрид Гросс присел на стул и стал ждать. Пока он сидел, мозговик просматривал информацию, содержавшуюся в его мозге, сортируя и классифицируя его знания.

То, что он при этом выяснил, не было особенно впечатляющим и ограничивало возможность использования нового хозяина за рамками нынешней конкретной задачи.

Зигфрид Гросс в свои шестьдесят пять лет был угрюмым и одиноким человеком. Хотя он поддерживал неплохие отношения с соседями и с некоторыми торговцами в городе, однако друзей у него не было. Он никого не любил, и никто не любил его; даже его жена. Несмотря на прожитые вместе годы, между ними не было теплоты и привязанности. Они оставались вместе исключительно потому, что нуждались друг в друге, хотя и по разным причинам. У Эльзы не было родственников, на которых она могла бы рассчитывать и не было возможностей заработать себе на жизнь; Зигфриду была нужна ее помощь в управлении хозяйством, в поддержании порядка в доме. Можно сказать, что они только терпели друг друга, хотя и вражды между ними не было.

У них было двое детей, сын и дочь, но Зигфрид настолько испортил с ними отношения, когда они были молодыми людьми, что оба решили покинуть ферму и перебраться в город. Каждый написал по несколько писем Эльзе, но Зигфрид запретил ей отвечать на эти письма, так что теперь Гроссы даже не знали, где живут их дети.

Будущее фермера обещало быть довольно мрачным, поскольку вот уже несколько лет он страдал медленно развивающимся артритом, который постепенно прогрессировал.

Докторам Зигфрид не верил, да они и вряд ли могли бы ему помочь. Ему уже тяжело было выполнять необходимые работы на ферме, мучили боли. Зигфрид понимал, что через несколько лет, если боли будут усиливаться, ему ничего не останется, как отказаться от работы и продать свою небольшую ферму. По всей вероятности, он смог бы выручить за нее достаточно денег, чтобы купить им с Эльзой домик и прожить в нем остаток дней, но, к сожалению, больше ему не на что было надеяться - медленно, но неуклонно болезнь изуродует его, если он вообще сможет долго прожить.

Озлобленность, не покидавшая его всю жизнь, частично объяснялась тем, что он ненавидел эту страну и ее правительство. Фактически она была его страной чисто номинально; сам он всегда считал себя не американцем, а немцем.