Можешь не возвращаться

Я остаюсь стоять посреди комнаты, совершенно потерянная. Мне через четыре часа на смену, а я не могу собраться с мыслями. В моей жизни абсолютный хаос. Ноздри все еще чекочет аромат Дамира, тело все еще ощущает его тепло. Снова плакать хочется. И к нему. Безумно.

Пишу Александру, извиняюсь, ссылаюсь на семейные проблемы, даже не вру, что дело жизни и смерти. В конце добавляю, что если из-за этого меня могут уволить, то приехать все равно не смогу. Не лучшее решение, но не могу я на людей смотреть, не могу о работе думать.

К моему облегчению, Александр присылает короткое: «Не волнуйся, решай проблемы, я сегодня сам справлюсь».

Долго не думаю. Хватаю ключи от машины и, не предупреждая никого, собираюсь к человеку, к которому еще несколько дней назад ни за что бы не поехала и не захотела бы видеть.

Но бабушка Дамира единственный человек, который может понять меня сейчас. К тому же, Дамир попросил навестить ее. Несмотря на то, как жестко и некрасиво она обошлась со мной, и насколько бы сильной не была наша неприязнь, я все же хочу попробовать наладить с ней отношения. Если нет, то хотя бы убедиться, что она не лежит при смерти в своей кровати из-за нервного потрясения.

Глава 32

Меня не сразу пропускают за ворота. Охрана у бабушки Дамира еще более угрюмая, чем у самого Железнова. Приходится несколько раз объяснить кто я, прежде чем передо мной открываются ворота. И то, перед этим был сделан телефонный звонок. Предполагаю Элеоноре

Николаевне.

Я въезжаю во двор и удивленно взираю на автомобиль, рядом с которым паркуюсь. Судя по номерам – это мой отец. Что он здесь делает? Все это очень странно и загадочно.

Покидаю салон и направляюсь к дому. Не успеваю на крыльцо подняться, как дверь открывается и на пороге появляется Элеонора Николаевна. Быстро просканировав ее вид, понимаю, что она точно не находится в глубокой депрессии из-за ареста единственного внука. На нее лице скорее отображается решительность и злость. Но эта злость, к счастью, в данный момент направлена не на меня.

- Зачем приехала сюда? – спрашивает меня.

- Хотела убедиться, что вы в порядке, - замираю на ступеньках. – Дамир за вас волновался.

Женщина плотно сжимает губы. Сканирует меня взглядом. О чем-то думает несколько секунд, за которые мне кажется, что сейчас снова набросится на меня, скажет что я не достойна ее внука, и захлопнет перед носом дверь.

Но та лишь с недовольством произносит:

- Проходи, раз уж пришла. Не сбежала, когда Дамир в неприятности влип и то хорошо.

Сказано это было с некой небрежностью, но злится на эту старую леди не получается. Не сейчас.

- Простите, что по пути ничего не взяла с собой к чаю. Кстати, а это не моего отца машина? – указываю на внедорожник папы, проходя в дом.

- Ты разве не знаешь машину отца? Зачем тогда у меня спрашивать? – хмыкает она.

Я иду в гостиную за Элеонорой Николаевной. Замечаю на диване отца. Мы встречаемся взглядами и на его лице отображается такое же удивление, как у меня несколько минут назад.

- Что ты здесь делаешь, Аврора? – хмурится, поднимаясь мне на встречу.

- Приехала проведать Элеонору Николаевну. А ты?

- По делам заехал, - скупо поясняет он, взгляд скашивает на женщину рядом со мной.

- Распоряжусь, чтобы стол на троих накрыли, сейчас вернусь, - произносит она и медленно выходит из гостиной.

Когда она наконец-то исчезает, я поворачиваюсь к отцу и негромко, словно нас могут подслушать, спрашиваю:

- Почему ты здесь? Это касается Дамира?

Отец кивает, подробности не разглашает.

- Не знал, что ты общаешься с Элеонорой Николаевной.

- Я тоже не знала, что вы поддерживаете связь, - возвращаю в ответ. Потом уже немного спокойней говорю:

- На самом деле мы лишь раз виделись, Дамир представил меня ей, но я ей, кажется, совершенно не понравилась, - морщусь. Вспоминать о том дне не очень хочется. Сразу же злится начинаю и жуткую несправедливость чувствую к себе.

- Как ты можешь не понравится кому-то? – спрашивает с теплом в голосе отец. – Ты у меня вон какая умница-красавица.

- Для Элеоноры Николаевны недостаточно быть «умницей-красавицей». Ей породистую кобылку подавай, - произношу и на дверь оглядываюсь, волнуясь чтобы никто не услышал.

Отец усмехается.

- Она женщина старой закалки, которая слишком печется об авторитете и родословной, так что не расстраивайся. Помню, когда с Дамиром малыми были, она и меня не сильно любила. Считала, что Дамиру друзей лучше нужно подбирать.

- Ужасно. Но тем не менее сейчас здесь ты, а не друзья Дамира с хорошей родословной.

- Элеонора Николаевна, может, уже и в годах женщина, но все еще имеет много связей в некоторых кругах. Когда она была помоложе и управляла нефтедобывающей компанией, которая позже Дамиру отошла, многие остерегались иметь с ней дело. Она уничтожала недоброжелателей в прямом смысле этого слова. Банкротила и по миру пускала. Не гнушалась пользоваться даже услугами рейдеров. Женщине трудно было бы удержать власть, если не показывать зубы. Поэтому она как черствый сухарь. В погоне сохранить семейный бизнес и власть, потеряла любые нормальные чувства.

- Ничего себе.