Может быть, однажды

Это письмо я сам опущу в твой почтовый ящик, чтобы убедиться – доставлено по адресу. В прошлый раз я отправил письмо по почте и потом беспокоился, не зная, дошло ли. Постучу и в дверь, но даже если твоя мама дома, вряд ли она ответит. Я никогда не ходил у нее в любимчиках. Завидев меня, она чуть ли не крестится.

Надеюсь, у тебя все хорошо, тебе лучше, ты скоро окрепнешь. И уже не слишком похожа на Бэмби – я вдруг понял, что так и зову тебя этим прозвищем и вспоминаю слабой, с дрожащими коленками, какой увидел при первой встрече.

У меня мало времени – Билл взял меня на пару смен в мастерскую, посмотрим, как дело пойдет, но я хочу занести письмо сегодня, потому что у тебя день рождения, хоть и, наверное, паршивый денек. А в прошлом году мы весело отпраздновали, правда? Грейс «помогла» тебе испечь торт и украсила его глазурью, которую выдавливают из тюбиков, изрисовала все смеющимися рожицами. Ну, так вот. Посылаю тебе пачку жвачек, как всегда, и не говори, что не дарю тебе подарков!

Скоро будет и ее день рождения. Я знаю, что ты помнишь. Недавно пришло письмо от городской администрации насчет школы, пора подавать заявление. Так странно было его прочитать. Не знаю, что на меня нашло, но я сунул то письмо в тостер, даже пожарная сигнализация сработала.

Очень тебя люблю и надеюсь скоро увидеть.

Джо хxx

18 декабря 2003

Привет, Джесс!

Не знаю, получаешь ли ты мои письма, а если получаешь, то читаешь ли. Может, ты недостаточно окрепла, как сказала в прошлый раз твоя мама, когда я припер ее к стенке (я ждал возле вашего дома, прятался за автобусной остановкой, пока она не сдалась и не вышла за молоком – ха!). Она хотя бы разговаривает со мной, а твой отец просто пожирает взглядом.

Мне начинает казаться, что мои письма приносят тебе только вред. Что я эгоист и должен оставить тебя в покое, как все говорят. Может, и хорошо, что ты не получаешь моих писем или не читаешь их.

Возможно, я говорю сам с собой, и, возможно, так и надо. Это у меня такая терапия. Странно это все же, столько писать – даже мозоль на пальце натер, гаечный ключ мне держать привычней, чем шариковую ручку.

Это ты у нас любила писать – а я любил что-то делать. Самое трудное в нынешней ситуации для меня – невозможность все исправить. Руками у меня получается работать гораздо лучше, ну и нормально мозгами шевелю, соображу, как починить протекающий радиатор или собрать из готовых деталей шкаф. А сейчас я чувствую себя совершенно бесполезным. Как разобранный шкаф. Ничего не могу ни решить, ни починить.