Может быть, однажды

Сарай – не моих рук дело. Это Лиам, приемный мальчишка из Шайки чокнутых. Я зашел к ним в припадке безумия и стал жаловаться мамаше на жизнь, и тут же слетелась вся семейка, стали составлять планы, как на войне, сумасшествие какое-то. Ты знаешь, какие они – друг друга ненавидят до печенок, а как только появится на линии огня цель, так и поднимаются вместе против общего врага.

Бедняге Лиаму всего пятнадцать, настоящий рыжик и умом не блещет. Какой-то деревушке не хватило дурачка, скажем так. Он прожил в приемной семье всего ничего, история у него классическая, слезовыжимательная – отвратные родители, а раз его занесло к этим психам, то и счастливый конец вряд ли светит.

Лиам молча слушал, как остальные пыхтят от гнева, ярясь на твоих родителей, – разговор перешел в кровожадные тирады, кажется, прозвучало слово «компенсация», и вообще все были очень злы. Очень и очень странно, ведь я на 99 процентов уверен, что на меня им плевать – наверное, просто нашли лекарство от скуки.

Так вот, этот бедняга Лиам решил в ту ночь «всем показать». Ну и «показал» – поджег ваш сарай в саду. Все сразу все увидели, правда? Подоспела полиция, твой отец готов подослать ко мне убийцу, а твоя мама вся в слезах что-то бормочет по телефону, и все летит в тартарары.

Я тут ни при чем, когда все случилось, я был у Белинды, так что меня обвинить не удалось. Но ты же знаешь, какого я мнения о полиции, хотя они нормально обошлись с нами после несчастного случая, я все равно выхожу из себя, стоит им показаться у двери. Твой отец – не дурак, пусть сарай сжег не я, но ясно же, что без меня не обошлось. Он сказал, что докажет, мол, это я все подстроил.

Наверное, расскажи я, кто это сделал, он бы так не злился, но я же не мог сдать Лиама, правда? Он и без меня скоро куда-нибудь загремит, но я просто не мог на него донести.

Я пытался предупредить Лиама, убеждал не ввязываться в делишки Шайки чокнутых, быть благодарным крыше над головой и пропитанию, и все – но парень-то почти ребенок. Ему шариков в голове не хватает. Рыжик хочет, чтобы его любили, и не понимает, что в этой семейке любви не найти.