Можно два… но лучше три!

Вытерев перепачканные пальцы влажной салфеткой, я начала собирать в рюкзак свое барахло, разбросанное на тротуаре.

В это время на место событий прибыли дорожники. Они о чем-то пообщались с Кругляшом, глазея на экраны своих коммуникаторов. Видимо, смотрели записи происшествия с камер наблюдения. Покивав головами, они разошлись по своим делам с довольным видом. Дорожники – устранять последствия аварии и восстанавливать движение. А Кругляш направился к ремонтной бригаде. Они уже помогали погрузиться андроиду в грузовой флаер, и, теперь замывали масляные следы на асфальте. Примечательно то, что они именно ПОМОГАЛИ ему, а не ГРУЗИЛИ его. Значит, он вполне функционирует!

Да я просто молодчинка!

И тут я увидела быстро идущий на посадку флаер. Очень быстро. И его я, наверное, узнала бы из целого потока. Мое сердце сжалось.

Это был папа.

Ой! Ну он-то как узнал!?

Ах, да… не сложно догадаться – это всё шлем. Наверняка он автоматически отправил сообщение об аварии не только службе контроля, но и родителям.

Дверь флаера еще не успела полностью открыться, а папа уже вынырнул из-под нее и побежал в мою сторону.

Я сжалась в комок. А в носу и глазах предательски защипало.

– Полька! Малыш! С тобой все в порядке!? – он опустился на колени, обхватил мою голову ладонями и прижался губами ко лбу. Замерев так на несколько секунд, он так тяжело выдохнул, что это скорее было похоже на беззвучный стон.

Внутри у меня всё сжалось еще сильнее, а на глаза навернулись слезы.

Потом папа пробежался по мне взглядом. Убедившись, что руки-ноги там, где и должны быть – на своих местах, сильно прижал меня к себе. Очень сильно. Слишком сильно. Мне даже стало тяжело дышать. От этого или от чего-то еще я всхлипнула.

Он тихонько отстранил меня, и заглянул мне в глаза. На его же щеке блеснул влажный след. «Дождь, наверное», – говорят обычно в кино в таких случаях…

Но я-то большая уже. И всё понимаю. Обняв его, я повисла у него на шее.

Картинка перед моими глазами поплыла.

И… я разревелась.

Нет, это не было для меня обычным делом. Просто, наверное, напряжение сказалось, и выплеснулось таким образом. Ну, и, папа еще… Он меня любит…

Но я его больше!

Тут он подхватил меня на руки, и, как тряпичную куклу понес к флаеру, нашептывая мне на ухо что-то успокаивающее.

Дядечка-Кругляш сделал в нашу сторону несколько шажков и явно хотел что-то сказать или спросить. Но папа красноречивым жестом, как старинный джедай, остановил его. Очевидно, дав понять, что момент сейчас не самый подходящий. Кругляш не стал настаивать и терпеливо отошел обратно.

Мистика-гипноз! Но папины нашептывания и объятия сделали свое дело. Постояв с ним около флаера несколько минут, я почти успокоилась и пришла в себя. Мир вокруг снова обрел четкие очертания. Вернулись звуки улицы и краски городского лета.

– Ты пока садись в машину, а я на секундочку отойду, – сказал папа и, открыв мне дверь, направился к Кругляшу.

Я залезла во флаер. Почему-то захотелось свернуться в клубочек. Скинув кроссовки, я залезла с ногами на сиденье, обхватила колени руками и положила на них еще немного гудящую голову.

Глядя через окно на улицу, я о чем-то задумалась. Как говорится, о вечном, о космосе… Сознание мое прыгало из стороны в сторону, пытаясь ухватиться за какую-нибудь мысль. Они же сейчас в эту игру играли лучше меня. Поэтому в моей голове была безмятежная пустота.

«Интересно, о чем именно там папа толкует с Кругляшом», – эту мысль мне все-таки удалось ухватить за хвост. В целом-то понятно, что о произошедшем. Любопытны подробности. Уж больно оживленно дядечка-Кругляш что-то рассказывал. Его руки описывали в воздухе фигуры, не имеющие названий. Он отбежал от папы к грузовику, потом гигантскими шагами прискакал обратно, помахал руками, как будто хотел оторваться от земли. Он даже порозовел от стараний. Его танец становился всё причудливее. Он описал рукой полукруг в воздухе, показывая, видимо, что и почему произошло с опорой освещения. Потом показал, как двигался грузовик. А вот дальше я уже не смогла прочитать его пляски.

Он указал в направлении, в котором я ехала до происшествия. Потом наоборот – откуда, а в конце показал на тротуар, где я и очутилась в итоге. Он на несколько секунд замер, глядя на то место. Но потом очнулся от оцепенения и, что-то говоря папе, достал коммуникатор. Когда папа, видимо, по просьбе Кругляша, достал свой, они, обменялись какими-то данными.

Мое разгорающееся любопытство окончательно привело меня в норму. «Скорее бы папа уже вернулся», – подумалось мне. Но у Кругляша на этот счет похоже были свои соображения. Убрав коммуникаторы, они с папой медленно двинулись к месту, где сидел АРи, когда я его латала. А дядечка говорил определенно об этом, потому что он начал показывать на себе те места, в которых находились повреждения у андроида. Также, он пару раз указал в моем направлении.

«Не иначе добрались до меня…», – поняла я. Продолжая свой рассказ, Кругляш неожиданно показал большой палец. И это не совсем было понятно, учитывая произошедшее. Хотя, обычно жест носит однозначно положительный характер.