Можно ли умереть дважды?

— Вот как, — сказал Бекстрём. «Это уже совсем другое дело».

— Кроме того, выпив содержимое, ты сможешь наполнить ее снова. Вылить в нее наш обычный «Абсолют», и никто ничего не заметит.

— Жду с нетерпением, — сказал Бекстрём и поднял свою рюмку.

— На здоровье, — провозгласил Гегурра по-русски и выпил свою третью порцию водки за вечер.

Еще накануне в предвкушении ужина с Гегуррой Бекстрём планировал закончить вечер в баре «Риш», как только они расстанутся. Кто захочет рисковать добрым именем и репутацией, таща с собой старого педика в такое место? Но Утка Карлссон своим неожиданным визитом изменила его планы. Он взял такси и поехал домой. Даже его суперсалями требовалось подзарядить батарейки, а сам он собирался восстановиться в тишине и покое, посвятив остаток дня приятным мыслям.

«Бутылка с водкой за миллион, которую вдобавок можно наполнить снова… Неплохо, совсем неплохо», — решил Бекстрём.

26

Написанная сто лет назад рукопись пастора прихода Хельгё заставила Петера Ниеми изменить свои планы. Вместо того чтобы попытаться с помощью тренировки подтянуть свою физическую форму, а потом только расслабляться с хорошей книгой или смотреть спорт по телевизору, он уже в субботу вернулся на работу, чтобы в тишине и покое как следует обдумать свое дело.

Сначала он отсканировал старую карту из брошюры Линдстрёма и завел ее в свой компьютер, а потом сравнил с картой, имевшейся у него и его коллег. В топографическом плане они совпадали. То же самое касалось высот различных участков над уровнем моря. Поверхность острова сегодня выглядела точно так же, как и тогда. Больше всего отличался его биотоп. Открытый пейзаж, главным образом луга, где местные крестьяне летом пасли свой скот во времена пастора Линдстрёма, ныне сменили чуть ли не настоящие джунгли из деревьев и зарослей кустарника.

«В ту пору мы сразу нашли бы ее», — подумал Ниеми.

После этого он сравнил существовавшие в старое время постройки со своими собственными наблюдениями. Остатки обнаруженного ими фундамента явно принадлежали дому, куда ударила молния и где сгорели две работницы сто с лишним лет назад. Две найденные им и его товарищами большие деревянные хижины, одна из которых, скорее всего, задумывалась в качестве наблюдательной вышки, однако, отсутствовали на карте Линдстрёма. Наверняка по той простой причине, что соорудившие их мальчишки сделали это гораздо позднее. Зато имелось сооружение, укрывшееся от его глаз, и это вызвало беспокойство Ниеми. Главным образом, поскольку его не удалось отыскать, ведь никаких особых надежд он не возлагал на это дело.

В те времена, когда остров служил летним пастбищем, на нем имелся погреб, судя по карте Линдстрёма, находившийся чуть выше того места, где Ниеми и его коллеги высаживались на берег. И во времена пастора его также использовали с той же целью. Это была маленькая бухточка с северной стороны острова, по большому счету единственное место на нем, где могли причалить небольшие лодки. Вроде современного полицейского катера или так называемого коровьего парома старой крестьянской Швеции.

В этот погреб работницы каждый день сносили молоко, возможно, даже приблизительно в таких жестяных флягах, какие он помнил из своего детства, проведенного в усадьбе в Торнедалене. Вмещавших до двадцати литров, с большой крышкой, которая привинчивалась сверху, чтобы работницы не расплескали содержимое, пока шли по тропинке от дома, где жили и также доили коров, вниз к подземному сооружению у места, где причаливали лодки. Туда крестьянин или его работник приходили под парусом или на веслах забирать молоко.

«Воспоминание из другого времени», — подумал Ниеми.

Если сейчас погреб находился там, где он считал, то наиболее высокая из двух хижин, наблюдательная вышка, располагалась совсем близко к нему.

«Хороший ориентир для поисков», — подумал Ниеми и поставил крестик на карте, по которой работали он и его коллеги. Потом он поехал домой. Посмотрел телевизор, поужинал и поговорил по телефону со своей женой и детьми.

Только после обеда на следующий день Ниеми вернулся на работу, чтобы заниматься своим любимым делом. Попытаться поставить себя на место преступника, думать как он, делать как он.

Ты убил женщину, пусть совершенно не планировал этого делать, все произошло внезапно. Вы просто начали ссориться, но потом все зашло слишком далеко и закончилось тем, что ты застрелил ее.

При мысли о том, где нашли ее череп, это, пожалуй, случилось, когда вы проводили вместе отпуск на воде. В конце весны, летом или в начале осени, но, вероятнее всего, летом, когда большинство людей отдыхает.

Сейчас ты стоишь там над мертвым телом, которое решаешь спрятать, чтобы его не нашли и ты смог избежать наказания, в противном случае ожидающего тебя. Совершаемое сейчас, это уже действия, спланированные тобой более или менее хорошо в зависимости от того, что ты сам представляешь собой, и чисто практических моментов, связанных с твоим поведением.