Можно ли умереть дважды?

— Я попытаюсь что-нибудь выяснить здесь дома, — сказала Надя. — Насколько мы знаем, в любом случае материал ДНК, который вы передали нам в Пхукете, анализировали в Швеции. В нашей Национальной криминалистической лаборатории. Они получили ее профиль ДНК, а потом нашли тот же самый в нашем ДНК-регистре.

— Удачи тебе, Надя, — сказал Буниасарн и улыбнулся снова. — Будем надеяться, они сделали это с помощью обычной зубной щетки.

Глава 72

Четвертая встреча следственной группы началась в 13:00 в понедельник 22 августа. Помимо Ханны Хвасс присутствовали ее помощники, чья численность уменьшилась до четырех полицейских и одного вольнонаемного сотрудника. Это были Бекстрём, Стигсон, Олссон и Олешкевич, а также Надя Хёгберг.

Хвасс задержалась на десять минут и выглядела взволнованной. По какой-то причине она предпочла сесть с другого конца стола, как можно дальше от Бекстрёма. Никаких объяснений по поводу своего опоздания не дала. Зато заметила отсутствие Анники Карлссон.

— Я не вижу Карлссон, — сказала Хвасс. — Где она?

— Ей понадобилось допросить одного человека относительно наших странных находок на острове озера Меларен. По-моему, речь идет о какой-то шишке из скаутского движения. Но беседа явно затянулась, — сообщил Бекстрём.

— Нельзя ли конкретнее? Зачем ей потребовалось разговаривать об этом с кем-то из скаутов?

— Я не знаю, — ответил Бекстрём и вздохнул. — Проще всего тебе спросить ее, когда она появится.

— У нас есть что-то новое? — поинтересовалась Хвасс.

Не так много, к сожалению, признал Бекстрём. Визит в миграционный департамент ничего не дал. Если у них когда-то и были бумаги относительно Джейди, теперь ничего не осталось. Зато имелось немало информации о ней в некоем научном исследовании. Проблема состояла в том, что у профессора отсутствовало желание поделиться своими данными.

— Значит, он отказался передать материалы, — сказала Хвасс. — И какие аргументы приводит, хотела бы я знать?

— Это женщина, — уточнила Кристин Олссон. — Ее зовут Оса Лейонборг, и она профессор социологии университета Линчёпинга. Данное исследование касалось таиландских женщин, вышедших замуж за шведских мужчин. Это ее диссертация. У меня есть экземпляр, и я могу одолжить его тебе, если хочешь. Хотя она на английском.

— Спасибо, все равно подойдет, — сказала Хвасс и поджала губы. — Почему она отказывается передавать свои материалы?

— Из-за обычной научной секретности, анонимности и всего такого, — ответил Стигсон туманно.

— Вы поговорили с руководством университета Линчёпинга? — уточнила Хвасс.

— Нет, — сказал Стигсон, в то время как Олссон и Олешкевич лишь покачали головой.

— Тогда вы должны сделать это! — приказала Хвасс. — А если они будут по-прежнему упорствовать, я выпишу постановление, и мы сможем изъять все официальным путем.

— Да, ты можешь сделать это, — сказал Бекстрём и улыбнулся.

«Все интереснее и интереснее», — подумал он.

— Но для начала переговорите с руководством, — добавила Хвасс. — Объясните им, что речь идет о расследовании убийства. Вы еще в чем-то продвинулись?

К сожалению, на этом все и закончилось, если верить Бекстрёму. Проверка их собственных регистров ничего не дала. Ни малейшей путеводной нити относительно того, как могло получиться, что Джейди Кунчай вроде бы умерла дважды. Столь же плохо обстояло дело и с Национальным судебно-медицинским центром в Линчёпинге. У них не было никаких данных. Кроме того, стоило большого труда поймать кого-то из трудившихся там.

— Курсы, конференции, обучение на рабочих местах, — вздохнул Бекстрём. — Да ты же сама знаешь, — добавил он и кивнул Хвасс. — Хотел бы напомнить твой собственный рассказ о том, как тебе пришлось помучиться, когда ты пыталась поговорить с ними.

— Я такого не помню, — возразила Хвасс. — Но, наверное, есть масса шведских полицейских, находившихся в Таиланде в связи с цунами. Вы не пробовали побеседовать с кем-то из них?

— Да, хотя многие из них на пенсии, пара сотрудников уже умерли. А один, к сожалению, даже немного выжил из ума, поэтому его мы точно обойдем стороной.

— Он тоже на пенсии, — сказала Хвасс, и это звучало скорее как констатация факта, чем как вопрос.

— Нет, — возразил Бекстрём. — Все еще работает. На полставки. Сидит в бюро находок здесь, в Стокгольме.

— Ты имеешь в виду отдел розыска вещей? — спросила Хвасс.

— Или бюро находок, как говорим мы, констебли. Его зовут Вийнбладх. Эксперт, один из настоящих старых филинов. Я знаком с ним еще с восьмидесятых.

— Но сейчас он немного выжил из ума?

— Да, боюсь, что так и есть, — вздохнул Бекстрём.

— Но подожди, — заметила Хвасс, не пытаясь скрыть раздражения. — Все равно ведь должен быть кто-то, выезжавший тогда в Таиланд, с кем мы можем поговорить.

— Наверняка, — согласился Бекстрём. — Я попросил Стигсона раздобыть список всех коллег, которые находились там, и кого-то мы, конечно, найдем.