Можно ли умереть дважды?

— Кошмарное, надо сказать, местечко, — признался он.

На морской карте остров назывался Уфердсён[1], хотя представлял собой всего лишь маленький островок. Это совсем не такой большой остров, как тот, где Робинзон встретился с Пятницей. Тот-то ведь был огромный. Хотя и не скала среди воды тоже, значительно больше. Скала ведь бывает маленькой. Даже крошечной.

— Ну, это я поняла, — сказала Анника Карлссон. — Но почему его называют Уфердсён? Ты знаешь это?

— Из-за того, что он приносит несчастье. Тем, кто высаживается на него, — сообщил Эдвин, понизив голос. — Вдобавок там обитают привидения. По крайней мере, были раньше.

— Ты веришь в привидения? — спросила Анника.

— Я не знаю, — ответил Эдвин и с сомнением покачал головой. — Но если такие и есть, по-моему, они в большинстве своем добрые. Хотя, пожалуй, несчастные, поэтому и бегают повсюду, хотя и мертвые.

— Я тоже думаю, что многие из привидений добрые, — согласилась Анника Карлссон. — А этот остров, где он находится? Если плыть на лодке от лагеря скаутов?

— В пяти морских милях в направлении вест-норд-вест от него, — сказал Эдвин тоном настоящего морского скаута, каким на самом деле и был.

— Объясни, пожалуйста, — улыбнулась Анника Карлссон. — Я не особенно разбираюсь в морском деле.

* * *

Если верить Эдвину, все было очень просто. Одна навигационная или морская миля, как ее называли, равнялась 1852 метрам. Расстояние между лагерем скаутов и островом Уфердсён, следовательно, составляло целых девять километров.

— Сколько времени надо, чтобы добраться туда? — уточнила Анника.

— Если ты, например, отправишься на лодке, идущей со скоростью пять узлов в час…

— То будешь на месте через пять минут, — предположила Анника Карлссон.

— Не-а, — возразил Эдвин, не сумев толком скрыть удивление. — В таком случае это займет час.

— Да, понятно. Потом надо ведь…

— Ты хочешь знать и относительно курса? Вест-норд-вест, да? — спросил Эдвин, которого, судя по виду, одолевали сомнения, достигла ли его информация цели.

— Нет, с компасом я знакома. Этому учат всех полицейских, поскольку им надо уметь ориентироваться с его помощью. Но на суше, на природе.

— Комиссар ведь отлично разбирается в ориентировании, — сказал Эдвин.

— Почему ты так считаешь? — спросила Анника.

— Он лучший в мире по стрельбе, — сказал Эдвин. — Однажды он застрелил в нашем доме парня, пытавшегося его убить.

— Я знаю, — согласилась Анника Карлссон, которая сама оказалась на месте событий через полчаса. — Ну да, он невероятно хорош и в ориентировании тоже. Настолько хорош, что может найти определенные места без компаса и даже с повязкой на глазах.

— Ого! — воскликнул Эдвин с расширившимися от удивления глазами. — А ты ведь типичная сухопутная крыса, верно?

— Да, — подтвердила Анника Карлссон, — самая типичная. Однако расскажи мне, как получилось, что ты попал на остров Уфердсён?

Вопрос, похоже, задел Эдвина за живое, но в конце концов он поведал, как все произошло. Заведующий лагерем, которого звали Хаквин Фурухьельм и который, по словам Эдвина, отличался не только «довольно странным именем», но и «довольно странным поведением», взял его матросом на свою собственную яхту. 37-футовую «Спаркман и Стивенс» американского производства.

— Спаркман и Стивенс — это парни, придумавшие ее, — пояснил он. — Такие посудины ужасно дорогие. Стоят миллионы долларов.

Вместе с пятью товарищами Эдвину требовалось научиться ходить под парусом на более крупном судне, чем шверботы класса «Оптимист», на которых он и его друзья обычно день за днем бороздили залив перед лагерем, тогда как Фурухьельм и его помощники стояли на причале и в мегафон давали им инструкции. Эдвин с нетерпением ждал возможности совершить более далекое путешествие на настоящей яхте. Скажем так — внести разнообразие в обычные скучные будни.

К сожалению, все закончилось не слишком хорошо. Тридцатисемифутовая громадина Фурухьельма вела себя совершенно незнакомым для Эдвина образом, будучи трансатлантическим лайнером, по сравнению с привычным шверботом. Она крутилась, вертелась и прыгала, и у Эдвина случился приступ морской болезни.

После того как мальчишку вырвало на палубу во второй раз, его высадили на остров Уфердсён, дав ему особое задание собрать как можно больше грибов, ягод и всего иного съедобного, чтобы снизить расходы на содержание лагеря. Забрать Эдвина планировали по пути домой.

— И это несмотря на тамошние привидения? — вздохнула Анника. — Да, с тобой поступили не лучшим образом.

— Уж точно, — согласился Эдвин. — Хотя Фурухьельм довольно строг с нами.

— Расскажи об этом, — попросила Анника Карлссон. «В худшем случае я смогу составить еще одно заявление».

* * *

Заведующий лагерем не слишком нравился Эдвину по трем причинам.

Во-первых, если верить тому, о чем шептались его товарищи после отбоя, прежде чем засыпали, Фурухьельм имел невероятно много денег, о чем свидетельствовала и собственная яхта. И, по словам одного из старших друзей Эдвина, богатство Фурухьельм получил от деда, старого нациста, который отнял тысячи золотых зубов у бедных евреев, убитых во время Второй мировой войны.