Можно помереть со смеху

— Да ведь я вам никогда ничего подобного не говорила, мистер Лэм! — сказала она. — С какой стати я стала бы об этом говорить? Вы спрашивали меня о соседях, о том, как они живут, и я ответила, что у них все в порядке, за исключением одного случая, когда однажды ночью я услышала доносящиеся из их дома сердитые голоса. Это было похоже на ссору, но слов я разобрать не смогла. Я действительно говорила вам, что через некоторое время сосед вышел из дома, но и речи не было о том, что он нес на плече какое-то тело. Зачем вы приписываете мне слова, которых я не произносила?

— Не было тела? — спросил я терпеливо. — Вы сказали мне, что он нес на плече нечто, завернутое в ковер или в одеяло, и что это нечто было похоже на человеческое тело.

— Что за странная идея! Я вам никогда не говорила таких вещей. Я сказала вам, что видела его выходящим из дома, но было темно, и я не могла ничего толком рассмотреть. Это мог быть свернутый ковер, или несколько свернутых одеял, или… ну, это могло быть все, что угодно.

— Вы говорили мне, что он захватил с собой также кирку и лопату?

— Да ведь я вам никогда ничего такого не говорила! Вы что, совсем с ума сошли?

— Вы совсем ничего не говорили мне о кирке и лопате?

— Господи! Я сказала только, что слышала, как железо стукнуло о железо! Это ничего не означает. Это…

В этот момент нетерпеливо зазвучал дверной звонок. Она вскочила со стула.

— Пойду взгляну, кто там.

Она отворила дверь, и в дом стремительно вошел Корнинг.

— Где сейчас миссис Велс? — взревел он. — Судя по всему, ее нет дома.

— Да, да, полагаю, что так. Впрочем, не знаю. У меня хватает своей работы в доме, чтобы еще следить за моими соседями. Мистер… Я вас уже видела раньше, но не могу вспомнить вашего имени, мистер… Как вы называли свою фамилию?

— Корнинг, — ответил я вместо него. — Лоутон С. Корнинг из Техаса.

— О да, мистер Корнинг. У меня действительно слишком много забот, и мне некогда совать нос в чужие дела.

— Кажется, вы успеваете управляться со всеми делами, — сказал ей Лоутон Корнинг. — Вы ведь живете не в безвоздушном пространстве. Где сейчас миссис Велс? Она ночевала дома?

— Не могу сказать. Мне к приходу мужа нужно убрать комнаты, приготовить еду… Я стараюсь быть хорошей соседкой, готовой всегда оказать любую услугу, в которой может нуждаться каждый из моих соседей, но я никогда не вмешиваюсь в их жизнь. А вчера вечером у меня было особенно много работы.

— Но ведь вы должны были видеть, горел ли у Велсов свет? — спросил я.

— Я не обратила внимания.

Мы с Корнингом переглянулись.

— Как вы могли не обратить на это внимания? Что с вами стряслось? — спросил Корнинг.

— Ничего со мной не стряслось, — ответила она обиженно. — Но я определенно не желаю приобрести репутацию сплетницы. А то этот адвокат, который околачивался возле моего дома, пытался намекнуть, что…

— Что за адвокат? — заинтересовался Корнинг.

— Адвокат, который ворвался в мой дом вслед за женщинами. Они задавали мне вопросы, записали то, что я говорила, дали мне прочитать эту бумагу и попросили подписать ее.

— Адвокат?

— Да, адвокат.

— Как он представился?

— Ну, он сказал, что представляет интересы мистера Велса, который собирается найти того, кто несет ответственность за распространение слухов о том, будто это мистер Велс убил свою жену, и подать на клеветника в суд. Адвокат спросил, не я ли распространяю слухи. Я ответила, что это, конечно, не я! И рассказала ему, что приходили разные люди, приставали ко мне с вопросами, но я никогда не говорила, что Велс убил свою жену или что-нибудь вроде этого. Да ведь эта женщина жива, она позавчера целый день находилась в своем доме, занимаясь домашним хозяйством. Кому вообще могло прийти в голову, что она убита?

Корнинг ухмыльнулся:

— Вот теперь в конце туннеля начинает появляться свет. Вы сказали, что адвокат взял у вас показания. Вы подписали этот документ, миссис Рейли?

— Конечно, подписала. Они также взяли с меня клятву. Все это меня беспокоит, потому что они не оставили мне даже копии документа. А ведь та женщина заставила меня поднять правую руку и сказала: «Здесь изложена правда, да поможет мне Бог». А я ответила: «Да, это так». После этого она вытащила из чемоданчика какую-то печать, пришлепнула ее к документу, подписала его и передала адвокату.

— Вы дали письменное показание под присягой, — объяснил ей Корнинг. — Если вы теперь измените что-нибудь в этих показаниях, вас обвинят в лжесвидетельстве.

— Но как же человек может помнить, что он сказал под присягой, если ему не дали копии подписанного им документа?

— При таких обстоятельствах единственный выход из положения — ни с кем не разговаривать на эту тему и, главное, ничего не подписывать, миссис Рейли, — начал учить ее Корнинг. — Итак, миссис Велс снова уехала из дома, не правда ли?

— Я абсолютно ничего об этом не знаю. Я не сую свой нос в чужие дела. У меня достаточно своих забот, чтобы еще торчать у окна, подглядывая за тем, что делают мои соседи.

— Ну, ну, ну, — отозвался Корнинг. — Я говорил Лэму, чтобы он не сообщал об этом деле в полицию.

Тут в разговор вмешался я: