Можно помереть со смеху

Остановившись в Юкке, я выпил еще чашечку кофе, купил карту и расспросил кое о чем местных жителей. Здесь все посходили с ума из-за урана. Сюда двинулся поток людей с палатками, раскладушками, кирками, лопатами, картами, припасами — всем необходимым для геологоразведки. Отсюда они отправлялись дальше. Лучший способ не привлекать излишнего внимания — самому притвориться искателем. Я нашел лавку, где напрокат давали счетчик Гейгера и синциллятор, продавали проспект, излагающий всем желающим, каким способом вести поиски урана, как копать шахты, и в котором содержались другие советы на все случаи старательской жизни. Я выполнил всю программу полностью: купил инструкции, взял напрокат счетчик Гейгера, задал хозяину миллион дурацких вопросов, и мне удалось узнать много из того, что позволяло тут же начать поиск нужного мне участка земли.

При этом была полная уверенность в том, что никто не мог даже заподозрить, что имеет дело с детективом: перед ними был просто очередной ищущий залежи урана старатель.

Уран!

Внезапно у меня в мозгах что-то щелкнуло. Почему это я решил, что Корнинг был заинтересован именно в нефтяном бизнесе? Я рассказывал Берте, что в этих местах нет никакой нефти, и если вы копнете землю, то наткнетесь только на гранит, а когда вы пройдете этот гранит, то под ним опять найдете гранит.

Здесь лежал не нефтяной край — это был край урана!

В результате моего скрытого расследования была получена довольно существенная информация. На интересующем меня участке земли в свое время в жалкой хижине жил человек. Он арендовал этот кусок земли и попытался с помощью примитивного самодельного устройства вырыть колодец, но вместо колодца вырыл только сухую яму. Тогда арендатор махнул на все рукой и исчез из этих мест.

Я продолжил свой путь по плато, по сети каменистых пыльных дорог. Дважды, несмотря на мое предельное внимание, я сбивался с пути, однако оба раза мне удавалось исправить ошибки. В конце концов мне удалось разыскать место, вроде бы похожее на то, которое мне описали в Юкке. Участок был распложен вдоль дороги. С помощью компаса и карты я определил его границы. Полуразвалившаяся хижина была сооружена Бог знает из чего: старые доски, куски ржавого железа, два смятых в лепешку луженых бака. В двери была занавешенная брезентом огромная дыра. Внутри хижины пахло крысами и смертью. Сваленные в углу старые журналы давали представление о том, из какого материала строят свои норы мыши. Койку покрывали старые, высохшие, колючие и ломкие сосновые ветки. Здесь же помещалась плита с единственной целой ножкой и шкаф, содержащий остатки битой посуды. Пол был завален обрывками бумаги, осколками стекла и тому подобным хламом.

Выйдя из хижины, я обвел взглядом продуваемый всеми ветрами пустыни участок земли, но нигде не мог найти указаний на существование какого-либо колодца. Тогда я подошел к какой-то куче земли и обнаружил лежавший на земле большой шит.

Ухватившись за угол, я приподнял этот щит и сразу же почувствовал, как из-под него хлынула струя холодного воздуха. Под щитом скрывалась четырехугольная яма пяти футов длиной, которая уходила в глубокую темноту. Я сходил к своей машине, взял счетчик Гейгера и приступил к исследованиям. Поначалу счетчик вел себя спокойно, возле кучи земли его показания несколько увеличились, в некоторых других точках его реакция представляла кое-какой интерес. Я бродил по участку, взбирался на бугры, смотрел карту, изучал показания счетчика, получил кое-какие обнадеживающие результаты, искал как собака, но не смог добиться ничего определенного. По-видимому, следовало смириться с создавшимся положением: я проделал в этот день большой путь, многое узнал, но что дальше? Получить здесь более полную информацию казалось невозможным. Я забрался в машину.