Можно всё

На следующий день после четырех часов сна меня ждал первый урок серфинга. Я решила записаться в серфшколу и отходить достаточное количество уроков, чтобы быть способной кататься самой. Школа эта находилась через дорогу от пляжа – как говорится, рукой подать. Здесь меня ждал инструктор Илья – по всем канонам простой русско-балийский парень, загорелый как негр, худой до жути блондин с торчащими в разные стороны дредами и длинной темной бородой. Мне и еще двум ребятам-новичкам постелили черные коврики в форме доски на траве, а сам Илья уселся на серф, лежащий на пуфике напротив нас. Теоретический урок прошел достаточно забавно… Серферы разделяют волны на два типа: пена и зеленые волны. Пена – это закрывшаяся волна, зеленая – уже сформировавшаяся, на грани падения. Все логично. Первые три урока проходят на пене. Мы попрыгали на этих ковриках, определили, какая у кого ведущая нога, и отправились переодеваться. Илья – идеал русского жителя на Бали, потому что че-то, блин, с ними, застрявшими на острове ребятами, не так, и не обратить внимания на это просто невозможно! Говорят медленно, двигаются медленно. Кажется, что им даже дышать лень и они вообще на грани того, чтобы упасть и уснуть. На столике в школе стоят все виды кремов, но от них только хуже, потому что пара волн – и весь этот крем уже стекает, любя твои глаза, да так, что ты готов их выдрать. Leash[26] на левую ногу, так чтоб он торчал влево и не мешался, волосы в хвост. В воде нас ждали два балийца в смешных панамках: они толкают твою доску на нужную волну и дают разгон. Как это все выглядит для тех, кто не пробовал и кому интересно: несешься ты на волне, крем уже выжигает твои глаза, а смотреть надо обязательно вперед, о чем я, естественно, забыла… Потом поднимаешься на руках, потом левая нога встает, за ней правая идет вперед. Колени согнуты, ниже, ниже! Плечи выпрямлены. И не забудь расставить руки в разные стороны, чтобы смотреться окончательно тупо и неуклюже. Как только доска разгоняется, балиец истерично кричит по-русски: «ВСТАВААААЙ!» Три часа с одним перерывом на водичку – и тебе хочется пнуть волну ногой, сказать, что все козлы, и, задрав сгоревший нос, уйти. Пробирание через волны напоминает войну. Прешь до последнего со своим преданным конем-доской за повод! А они тебе: «Ба-а-ау по морде»! Мало? На еще!!! Глотни соли! Ни в чем себе не отказывай!

Всего за пару дней мое лицо сгорело ко всем чертям, причем так, что на щеках остались белые полосы. Видимо, это я так улыбалась или жмурилась.

Когда я добралась до отеля, было уже шесть.

Весь оставшийся вечер я просидела в ресторанчике у дома, напиваясь местными коктейлями и слушая океан. Моя любовь осталась в России, мое сердце всегда жило в океане. Как же всё соединить? Я начинала отчетливее чувствовать мир, и мне все нравилось. Но в такие романтические вечера при свечах у океана мне хотелось того же, чего и всем девочкам. Чтобы милый сердцу человек был рядом. Его не было – и постепенно я стала учиться переносить свою любовь на весь мир.

* * *

Заметка в дневнике

10 ноября 2012

Каждый вечер в районе Чангу, на побережье Индийского океана, собачка роет ямы. Принюхивается, копает обеими лапами, прыгает из стороны в сторону, лает на яму и снова копает, пока не уйдет в нее по самый хвост. Она ищет крабов. А когда находит одного, начинает с ним играть. Трогает лапой, тычет носом, катается вокруг, пока он убегает. Я не знаю, что у каждого из вас происходит в жизни, как прошел ваш день и что вы сейчас делаете. Но я хочу, чтобы вы знали, что каждый вечер в районе Чангу, на побережье Индийского океана, собачка роет ямы.

Глава 3 Suka – любовь