Можжевеловый Холм (ЛП)

Я припарковалась в переулке за «Элоизой», взяла сумочку и маленький пластиковый контейнер, в котором лежал мой сэндвич с арахисовым маслом. Никакого желе. Оно, как и латте, было роскошью, которая должна подождать. Лучшим блюдом, которое я ела за последние несколько недель, были тако от Нокса. Почему это так сексуально, когда мужчина умеет готовить?

Ни один мужчина, с которым я встречалась, не готовил мне еду.

Грузовик Нокса стоял на месте, расположенном ближе всего к служебному входу. Удалось ли ему поспать прошлой ночью? Или он сбежал в ресторан после того, как мы его разбудили?

— Меня скоро выселят, — но благодаря моему отцу, это будет не в первый раз.

В кармане зазвенел телефон. Один взгляд на экран, и я отключила звук. Как только я начинала думать о Нью-Йорке, телефон звонил.

Тридцать семь. Тридцать семь звонков за неделю. Засранец.

Я поспешила внутрь, обнаружив Элоизу в комнате для персонала, наполняющую кружку кофе.

— Доброе утро, — сказала я, складывая свои вещи в шкафчик. Надеюсь, я скрыла тёмные круги под глазами остатками консилера.

— Доброе утро, — она улыбнулась. Элоиза всегда улыбалась.

Вчера я узнала, что нам обеим по двадцать пять лет. Её двадцать пять казались намного легче, чем мои собственные. Я завидовала этому. Я завидовала её улыбке. Если бы она была кем угодно, только не Элоизой, я бы, наверное, возненавидела её за это. Но Элоизу невозможно было не любить.

Запихнув свой обед в холодильник, я подошла к табельным часам и пробила свою карточку. Старомодно, как и отель. Во времена моей первой почасовой работы мне нравился стук машины, когда она ставила печать. Затем я бросилась к буфету за кружкой и наполнила её до краёв из кофейника. Первый глоток был слишком горячим, но это не помешало мне подуть на него, а затем выпить ещё, обжигая язык и всё остальное.

— Это может спасти мне жизнь.

Элоиза засмеялась, — долгая ночь?

— Дрейк не спал пару часов, — я поморщилась. — Мы разбудили Нокса.

— А. Вот почему он пришёл так рано. Ночной клерк сказал, что он появился около четырёх. Обычно он приходит не раньше пяти.

— О, нет, — я закрыла глаза. — Мне очень жаль. Обещаю, я займусь поиском нового места.

— Всё нормально, — Элоиза махнула рукой. — Кроме того, другого места нет, а ты мне нужна.

Было приятно слышать, как кто-то говорит, что я им нужна. Я не слышала этого уже… ну… очень давно.

— Спасибо, Элоиза.

— За что?

— За то, что рискнула. И за то, что дала мне такой хороший график.

Элоиза дала мне смену в будний день. Я должна была убирать, пока гости выписывались из своих номеров, с восьми до пяти, с понедельника по пятницу. Смена на выходных оплачивалась больше, но без ясельного сада это был не вариант.

— Я рада, что ты здесь, — сказала она. — Надеюсь, тебе здесь нравится.

— Нравится, — уборка комнат была честной работой. Я и не подозревала, как сильно моё сердце нуждалось в чём-то истинном и настоящем. И часть меня любила это просто потому, что я представляла, как моя семья содрогается при мысли обо мне в жёлтых резиновых перчатках.

Отели оплачивали всю мою жизнь — сначала в Нью-Йорке, теперь в Монтане. Это было уместно. Годы, проведённые в пятизвёздочных отелях, и несколько онлайн-уроков стали моим образованием по уборке.

— Я люблю этот отель, — ещё одна правда. Отель «Элоиза» был очаровательным, причудливым и привлекательным. Именно та атмосфера, которую стремились создать многие отели, но немногие достигали.

— Я тоже, — сказала она.

— Ладно, тогда я лучше займусь этим, — я подняла свою кружку, отсалютовав.

— Я буду здесь весь день, если тебе что-нибудь понадобится, — она вышла из комнаты отдыха вместе со мной и направилась в вестибюль, а я свернула за угол к прачечной, где мы хранили тележки для уборки и список комнат, готовых к уборке.

Вторая горничная дневной смены, должно быть, ещё не пришла, потому что обе тележки для уборки были придвинуты к стене. Я выбрала ту, которой пользовалась всю неделю, затем взяла карту-ключ с крючка на стене. Держа кофе в одной руке, я направила тележку другой к лифту для персонала.

Отель «Элоиза» был четырёхэтажным, самый большой номер находился на последнем этаже. Я поднялась на самый верх, где пара освободила самый большой угловой номер. В течение следующих двух часов я работала не покладая рук, чтобы подготовить этот номер и ещё два других к приёму новых гостей, и всё это время зевала.

К тому времени, когда в десять часов наступил мой первый пятнадцатиминутный перерыв, я уже валилась с ног. Чёрный кофе не помогал.

По коридору мимо меня прошла пара, неся по стаканчику кафе с «Кофе у Иденов», и мой желудок заурчал.

Один латте. Я готова неделю обходиться без желе и фруктов в обмен на один латте.

Я поспешила достать бумажник из шкафчика, а затем поспешила выйти через парадные двери вестибюля. Через три дома и дорогу меня манило симпатичное зелёное здание.