Mr. and Mrs. Mikaelson (СИ)

Элайджа Майклсон вернулся в то место, где он обрел счастье и где были счастливы его родные. Элайджа легонько улыбается видя брата сестру в окружении детей. Дэниал просыпается на руках отца и еще крепче обнимает его за шею, когда видит, как ему кажется незнакомых людей. Ребекка улыбается заглядывая в детское кресло, в котором спит малышка Лео.

— Она красавица, - произносит Ребекка глядя на племянницу. — Как ее имя?

— Лионель. Такая же, как и ее сумасшедшая, как и ее тетя Бекс, - Пирс обнимает блондинку.

Клаус Майклсон стоит у окна и оборачивается к брату, который смотрит на него и видит взгляд полный отчаянья и шанса на прощения.

— Папа, кто эти люди? - потирая ладонью лицо спрашивает Дэниал.

— Это наша семья, твои дядя Клаус и тетя Ребекка, - Элайджа целует сына в лоб опуская его на пол.

Клаус Майклсон понимает, что исправить уже ничто не возможно. Но, то самопожертвования Клауса ведет к переоценке всех его поступков.

— Брат, - и Клаус наделся, что Элайджа ответит на его зов.

— Вот мы и встретились, - Кетрин отстраняется от Ребекки, подходит в плотную к нему. — Сейчас я буду говорить.

— Если ты все еще здесь, значит простила, и взгляни на себя, у тебя седой волос, - Клаус разводит руками, но ощущает удар на своем лице.

— Это ты убил все, Клаус, ты все растоптал и уничтожил, - выкрикивает Пирс ударяя его по лицу. — Знаешь, через какой Ад я прошла! Знаешь, как мне было плохо, когда Элайджа ушел, чтобы защитить тебя? Ты отнял у меня все! Дважды!

Клаус молча отстраняет от себя Кетрин и берет на руки Дэниала. Материнство - самая трудная из работ, приносящая радость. Раньше Кетрин Пирс радовалась, когда с успехом завершала дела.Теперь радость и силы ей приносили ее дети. Любовь к ее детям ее единственная слабость.Она не может видеть сына на руках того, кто отнял у нее все.

— Привет, - Клаус улыбается Дэниалу, который смотрит прямо в глаза дяди, а замет обращает свой взор на брата и его жену. — Я вас прощаю и отпускаю… Вы заслужили это.

— Нет! - Кетрин пытается вырвать из рук Элайджи, который сдерживает жену.

— Все хорошо, - шепчет Майклсон оборачивая жену к себе.

Дождь. Давина Клер открывает дверь, подставляет лицо холодные капли. Кол Майклсон вздыхает касаясь мокрой железной ручки.

Канун рождества всегда волшебное время, но вчера, девятилетней Кол вчера не получил подарок, вместе с сестрами и братьями, которые сидя у камина радовались подаркам, а Кол расплакался и убежал в свою комнату. Он убежал, потому что не чувствовал себя частью семью и ему вновь причинили боль.

— Кол!- Эстер подзывает сына и тот вбегает в кухню.

— Да, мама, - улыбается мальчишка.

— Ты ведь расстроился из -за того,что тебе не вручили подарок? Даже плакал, не открыл мне дверь, - спрашивает Эстер.

— Да, - мальчик виновато опускает голову.

— Но, твоей маме больно, когда больно тебя, - Эстер подходит к сыну и целует его в лоб вручая абонемент на посещения уроков игры на гитаре. — Твой подарок просто не был готов.

— Это же, - его руки дрожат, когда тот еще раз перечитывает информацию о том, что он будет посещать уроки игры на гитаре у личного преподавателя.

Колу пятнадцать и Майкл считает, что его сын забыл о их имерии и погружен только в игру на гитаре и тем, что пропадает с друзьями из своей группы. Майкл решает своим долгом преподать сыну кол и именно поэтому отнимает у него гитару, а вместе с этим и душу.

Кол вбегает в кухню, смотрит на отца, который весьма споен, когда доедает ужин приготовленной женой.

— Сынок, поужинай с отцом, ты целый день не ел, - Эстер пытается подойти к сыну, но тот отталкивает мать.

— Нет, у меня отняли мою гитару! - сглатывая слезы шипит Кол. — Ты ведь приказал, отец?!

— Утром ты учишься, а вечером работаешь! - спокойно отвечает Майкл продолжая трапезу. — Тебе нужно учится и вникать в дела компании.

— А как же мои занятия музыкой? - спрашивает Кол.

— Музыкой на жизнь не заработаешь, - отвечает мужчина.

— Но, музыка - жизнь. Моя жизнь!? - Кол даже не обдумывает решение. — Я ухожу!

И, Кол вправду разворачивается даже не думая, что его матери плохо, и она держась за сердце оказывается на полу кухни. Кол уходит и его не останавливают ни слезы матери, ни запугивание Клауса, ни нравоучения Элайджи, ни мольбы Ребекки.