Мрачная история

– Я оставлю своей семье все – дом, мельницу, землю, но раз уж они не хотят продолжать мое дело, то пусть знаменитый рецепт старика Крафта не достанется никому.

– Да, точно, – кивнула Смерть, – тебя зовут Крафт, и ты…

Она защелкала пальцами, пытаясь выудить из своей памяти воспоминания о том, чем занимается этот старик.

– Крафт, Крафт… Фермер? Нет. Тот Крафт утонул в компостной яме еще в прошлом году. Мясник? Нет, нет. Мясника зовут Кровт, и у него нет жены, потому что… Впрочем, это не важно.

Смерть приподняла капюшон и потерла пальцами переносицу с таким звуком, как будто кто-то провел напильником по крышке гроба.

– Вспомнила! – наконец воскликнула она. – Пивовар Крафт!

– Говорят, самый лучший пивовар на всей Плоской равнине, – ответил Крафт и даже слегка приосанился, насколько это можно было сделать, лежа в кровати.

– Ну конечно же, пивовар, – закивала головой Смерть, явно довольная собой и своей осведомленностью. – В последнее время у меня случаются провалы в памяти.

– Еще бы, – хмыкнул Крафт, – такая работа требует…

– Дело не в работе, а в проклятом гноме, – скрежетнула зубами она. – Я уверена, что этот карлик хочет меня отравить своим пойлом, которое он называет пивом.

– Гном? – вскинул брови пивовар. – Не про того ли гнома ты говоришь, который работает разносчиком в забегаловке со странным названием, что находится в Деревянном лесу?

– Да, именно о нем. А забегаловка называется таверна «У».

– Таверна «У»! – расхохотался пивовар. – Однажды мне в руки попало их пиво, и я вылил его на землю возле крыльца своего дома. С тех пор там не растут даже сорняки уже несколько лет. Как можно пить эту гадость?

– Не каждому по карману пить пиво самого лучшего пивовара на всей Плоской равнине, – язвительно парировала гостья.

Крафт покраснел. То ли чувствуя неловкость от комплимента, то ли от гордости за самого себя.

– Если бы я знал, что ты пьешь, я бы оставил один бочонок для тебя, но, когда я понял, что мне осталось недолго, я перестал брать заказы и распродал остатки пива. А вчера я отправил к заказчику свою жену с последним бочонком. Я решил, что в день, когда меня не станет, мой последний покупатель выпьет последний бочонок моего пива в память обо мне. И с последним его глотком закончится моя жизнь. Жизнь старика Крафта.

Смерть, решив, что этот неинтересный разговор слишком затянулся, снова схватила пальцами колыхающуюся душу, но вдруг замерла, застигнутая врасплох внезапной мыслью.

– Погоди-погоди… – задумчиво протянула она. – Ты решил забрать с собой в могилу рецепт своего знаменитого пива, а последний бочонок отправил покупателю?

– Еще вчера.

– И во всем доме не осталось ни капли пива?

– Не только в доме, но и во всем мире. Кроме последнего бочонка, конечно же.

– Ты вообще в своем уме? – Смерть вскочила с табурета и принялась расхаживать по комнате. – Я столько лет мечтала попробовать твое пиво, но никогда не могла себе этого позволить, ведь оно стоит немалых денег!

– Ты могла бы прийти ко мне в любой момент, и я бы угостил тебя бесплатно.

– Я не принимаю подачек, глупый человек! – еще сильнее разошлась Смерть. – Я всегда плачу за все, что беру у людей.

Она на секунду задумалась, вспомнив о вчерашнем инциденте на лесной дороге и серебряном кубке.

– Если только эти люди живые, – добавила она. – Потому что мертвые почему-то не хотят принимать оплату и становятся равнодушны к любым сделкам. Они совсем не приспособлены для жизни в этом мире, так как в них нет торговой жилки.

Она остановилась и посмотрела на побледневшего пивовара.

– Кто купил последний бочонок?

– Его заказал…

Умирающий глотнул воздуха и уставился на Смерть выпученными глазами.

– Кто?

Крафт не успел ничего ответить, потому что снова зашелся долгим и мучительным кашлем, который оборвался так же внезапно, как и начался. Он широко открыл глаза и, резко выдохнув, неподвижно замер. Смерть с ужасом наблюдала, как тоненькая нить, на которой еле держалась душа умирающего пивовара, рвется прямо у нее на глазах. Она тут же бросилась к кровати. Склонившись над пивоваром, она прижала ткань души к телу и запустила руку в складки своего одеяния. Через мгновение между ее пальцами тусклым огоньком сверкнула игла. Еще сильнее прижав душу локтем, она протянула левую руку к полоске солнечного света, разлившегося от окна по деревянному полу комнаты. Аккуратно подцепив что-то двумя пальцами, она медленно приблизила руку к себе. Из солнечного луча, как из старого свитера, вслед за ее ладонью потянулась тонкая светящаяся нить. Отмерив нужную длину, Смерть резким движением оборвала нить и мгновенно вдела ее в иглу. Снова склонившись над телом, она стежок за стежком принялась пришивать невесомую ткань человеческой души к ее почти мертвой оболочке. Через несколько минут, оборвав лишнюю нить и завязав ее на узел, она аккуратно разгладила ткань души по телу и отвесила увесистую оплеуху ничего не подозревающему и уже почти мертвому пивовару.

– Кто заказал последний бочонок? – как ни в чем не бывало переспросила она.

Грудь пивовара вздыбилась, и он, сделав жадный вдох, уставился на Смерть осмысленным взглядом.