Мрачные дни в Саннивейле

– Не люблю опаздывать, – сказала она вместо приветствия, – Но пришлось задержаться в больнице. Наш патологоанатом – вы знаете доктора Белла – сегодня еще более словоохотлив, чем обычно. Жаль, что вам пришлось мокнуть под дождем.

– Ничего страшного, я уже смирился, что в Саннивейле плащ никогда не просыхает, – я галантно улыбнулся и пригласил ее внутрь.

Мы вошли, разделись и уселись за свободный столик в дальнем углу. Едоки мужского пола позабыли о своих визави и жадными взглядами провожали мисс Гувер, пока мы не скрылись в своем убежище. Освещение здесь было слабым и вообще это место казалось наиболее уединенным в огромном зале.

Через минуту к нам подбежал официант, чтобы принять заказ. К ужину она решила взять бутылку красного вина. Мисс Гувер выбрала bœuf bourguignon, а я предложил гарсону удивить меня. Как только мы остались одни, она заметила:

– Вы ведь не ожидаете многого от ресторана Саннивейла?

– Я всегда так заказываю – лучший способ узнать местные обычаи и приобщиться к новой культуре.

Это полная брехня. Я ем в забегаловках, где завтрак по пятьдесят центов и сколько угодно бесплатного кофе. Ненавижу путешествия, ненавижу узнавать новое. Успел на своем веку и покататься вдоволь, и узнать больше, чем хотел. Но кто о таком говорит на свидании? Да и было ли это вообще свиданием?

Через двадцать минут ни к чему не обязывающей болтовни нам принесли еду и вино. Местный повар сумел-таки меня удивить: на тарелке возвышалось месиво из мяса и овощей в густой подливе. Я с недоумением рассматривал свое блюдо, вызвав улыбку мисс Гувер.

– В этом ресторане шеф – француз, перебрался к нам из Прованса.

– Франция – это прекрасно, – пробормотал я, пытаясь сообразить, которым из четырнадцати разложенных вокруг тарелки приборов следует есть этот гастрономический шедевр.

– Вы воевали в Европе? – мисс Гувер без малейших колебаний выбрала нужную вилку; в отличие от меня, правила этикета она знала от и до.

– В Нормандии, но совсем недолго. И как-то не успел приобщиться к местной кухне.

– Удивительно для человека, который любит пробовать все новое.

– Сам себе удивляюсь… – я наконец выбрал вилку и приступил к ужину, – А вы, должно быть, часто здесь бываете?

– Реже, чем хотелось бы. Одинокая женщина всегда привлекает внимание, приятельницы обычно выбираются сюда с мужьями – не люблю быть третьей лишней.

– А коллеги по работе?

– Здесь вариантов еще меньше: медсестрам это не по карману. Что касается врачей, то почти все они – женатые мужчины. Выходить с такими в свет, даже если речь идет просто об ужине, не в моих интересах.

– Ваш патологоанатом мне показался приятным парнем. Он как будто не женат и явно умеет поддержать разговор.

Она пригубила вино. Отпечаток алой помады на краю бокала заставил меня думать о том, каково целовать эти губы.

– Я плохо знаю доктора Белла. По работе наши пути почти не пересекаются: он занимается мертвыми, я – живыми. Но, насколько мне известно, он и вправду приятный человек… На короткой ноге с большей частью влиятельных людей в городе.

– Неужели? С такой-то мрачной профессией?

– Кому важна профессия, если у тебя собственный дом без сварливой жены, и к тому же умеешь держать карты в руках?

– Стало быть, судьбы города решаются за столом для покера в гостиной Белла?

– Можно и так сказать.

– И ваша тоже?

– Нет, я сама по себе, – мисс Гувер рассмеялась; ее огненная грива всколыхнулась и до меня донесся аромат духов или чем там еще умащивают свои волосы все роковые женщины на свете.

– А как насчет мистера Шумера? – я решил вспомнить о расследовании, поскольку градус сексуального напряжения вырос до критических значений.

– А что насчет Генри?

Не слишком ли часто она называет его просто по имени? Даже зареванная миссис Холтон не позволяла себе таких вольностей. Нужно было держать себя в руках, оставаться профессионалом, но я накрутил себя, возревновал к мертвому как последний дурак, и спросил:

– Вы, должно быть, сблизились после того, как он остался один?

– С чего бы? – удивилась она.

– Даже не знаю, – я потянулся к бутылке, чтобы подлить нам вина, – Разведенный мужчина, разведенная женщина, оба молодые, привлекательные, живут по соседству…

– Ах, вон что! Нет, ничего подобного. Мы были довольно дружны еще с тех пор, как заселились в наши дома, и никакого прогресса в этих отношениях не было. Во всяком случае, я ничего не замечала.

– Все-таки у вас было немало общего; я говорю о потере супругов…

– Гораздо меньше, чем вы думаете, – она сделала глоток из бокала и отвела взгляд, – От Генри жена сбежала, поскольку устала от измен и постоянного контроля, а мой благоверный сделал ребенка племяннице нашего священника.

Повисло молчание. Я видел, что эти воспоминания для нее по-настоящему болезненны, и помимо воли винил себя за них. Следовало что-то сказать, как-то утешить мисс Гувер, и я выдавил жалкое:

– Мужчины редко умеют хранить верность…