Мрачные истории, как вы любите (ЛП)

Он идет от своей машины к входу в заброшенный ломбард. Тридцать три шага, что равно семнадцати и шестнадцати. Возвращается обратно: пятнадцать и четырнадцать. Снова идет к ломбарду: тринадцать, двенадцать, одиннадцать — последние три шага совсем маленькие, чтобы в сумме получилось тридцать шесть, и всё должно быть правильно. Он начинает чувствовать себя лучше. Десять, девять, восемь и семь приводят его обратно к машине. Он сжимает кулак и стучит им по капоту двадцать один раз, бормоча цифры себе под нос.

Пока он не может арестовать Кофлина. Дело даже не в окружном прокуроре; директор КБР поставил на этом крест. И Жальбер вынужден признать, что директор прав. История со сном абсурдна, но без чего-то серьёзного даже этот провинциальный адвокат Эдгар Болл добьётся прекращения дела.

А даже если не добьётся прекращения дела и окружной прокурор будет достаточно глуп, чтобы довести такое дурацкое дело до суда, то Кофлин будет признан невиновным и не сможет предстать перед судом повторно: "двойная угроза"[40], дело закрыто. Жальберу нужно что-то, что заставит Кофлина раскрыться, и тогда весь мир увидит психопата в овечьей шкуре. Он должен надавить. Он должен закрутить гайки.

Жальбер решает прогуляться по торговому центру, тщательно считая с единицы. Он доходит до двадцати шести (в сумме 351), когда возвращается к входу и видит, что рядом с его "Фордом" без опознавательных знаков припаркована патрульная машина, мигающая аварийными огнями. С помощью наплечного микрофона патрульный передает номерной знак автомобиля. Он слышит приближение Жальбера и поворачивается, его рука ложится на рукоятку "Глока". Затем видит ветровку Жальбера с надписью КБР и расслабляется.

— Здравствуйте, сэр. Я увидел, как вы припарковались здесь и...

— И вы выполнили свой долг. Проявили должную осмотрительность. Двадцать шесть. Молодец. Я достану из кармана своё удостоверение и покажу его вам.

Патрульный качает головой и улыбается.

— Нет необходимости. Фрэнк Жальбер, верно?

— Да. — Он протягивает руку. Патрульный пожимает её три раза, подходяще для рукопожатия. — Как вас зовут, патрульный?

— Генри Кальтен, сэр. Вы расследуете дело о погибшей девушке?

— Мисс Ивонн, да. — Жальбер качает головой. — Бедная мисс Ивонн. Я остановился, чтобы размять ноги и обдумать свои дальнейшие действия.

— Парень, который сообщил о теле, скорее всего, и есть убийца, — говорит патрульный Кальтен. — Просто мое мнение.

— Мое такое же, патрульный, но он залег на дно. — Жальбер качает головой. — По правде говоря, он насмехается над нами.

— Печально такое слышать.

— Мы должны надавить. Должны найти способ закрутить гайки.

— Не буду мешать вам думать, — говорит Кальтен, — но если я могу чем-то помочь, я знаю, это маловероятно...

— Не так уж и маловероятно, — отвечает Жальбер. — В этом мире возможно всё. Шестнадцать.

Кальтен хмурится.

— Простите?

— Это хорошее число, вот и всё. Кстати, о числах, дайте мне свой номер.

Кальтен охотно отзывается:

— Конечно, конечно. — Он достает из нагрудного кармана визитку полицейского дорожного патруля и записывает на обратной стороне свой личный номер. — Знаете, я и сам подумывал подать заявление в КБР.

— Сколько вам лет? — Жальбер берет визитку.

— Двадцать четыре.

— В три раза больше восьми, хорошо. Хотите совет? Не тяните. Не откладывайте. И хорошей вам ночи.

— И вам того же. И если я могу помочь хоть чем-то...

— Буду иметь это в виду. Возможно, позвоню вам.

Патрульный Кальтен задерживается, прежде чем сесть в свою машину, и оглядывается с мрачной улыбкой.

— Возьмите его, инспектор.

— Возьмём.

32

В отеле Жальбер останавливается у стойки регистрации и спрашивает, нет ли у них складных стульев. Портье отвечает, что такие вроде стоят в бизнес-центре отеля. Жальбер просит принести три стула в номер 521.

— Хотя нет, лучше я сам их возьму, — говорит Жальбер и идёт за ними. У стены стоит дюжина или даже больше стульев, поэтому он берет четыре. Четыре — это хорошее число, лучше, чем три. Сложно объяснить, но четные числа всегда выигрывают у нечетных. Он берет по два стула в каждую руку и несет их к лифту, не обращая внимания на вопросительный взгляд портье.

Он раскладывает два стула в маленькой гостиной и два в спальне. Теперь в его распоряжении восемь стульев (кровать и сиденье унитаза тоже считаются). Сумма чисел от одного до восьми включительно дает тридцать шесть, от одного до двадцати четырех — триста, от одного до сорока — восемьсот двадцать. Люди не понимают этого (большинство людей), но на самом деле это прекрасно, своего рода пирамида сверху вниз, которая приносит дивиденды не в виде денег, а в виде ясности ума.

Когда он завершает пятый круг со стульями, то понимает, что делать дальше. Он складывает стулья, принесённые из конференц-зала, и ставит их рядом с небольшим столиком. Они ещё могут пригодиться. Он достает из-под кровати свой чемодан и открывает его. Вынимает из эластичного кармашка пару тонких резиновых перчаток и надевает их. Пора надавить. Затем звонит патрульному Кальтену. Пора немного подкрутить гайки.

33