Мрачные истории, как вы любите

Фил заглянул в эти кремниевые глаза и осознал, что Тед Олбёртон еще смягчает суть дела. Он был уверен, что Салли Энн на это не пойдет.

Фил не знал, согласится она или нет, особенно если мистер Олбёртон решит не давать денежное приданое. Фил знал, что Салли понимала его стремления лучше, чем их родители, которые либо не понимали, либо не хотели понять. Частично она тоже хотела этого. В конце концов, она так же выросла, проводя лето, а иногда и снежное волшебное Рождество в Карри.

Она была готова слушать рассуждения Фила, верившего в подъем Карри и всей южной части Нью-Гэмпшира.

— Он начнет потихоньку расти, — рисовал он ей радужные картинки тем летом, когда ещё надеялся, что если не Олбёртонов, то хотя бы собственных родителей сможет привлечь на свою сторону. — До конца депрессии еще очень далеко, лет семь или около того... если только не начнется война. Мой отец считает, что она будет, а я нет. Рост начнется с Норт-Конвея и распространится оттуда. К 1950 году будет больше автомагистралей. Больше автомагистралей — больше туристов, а больше туристов — больше бизнеса. Люди будут приезжать из Массачусетса и Нью-Йорка, Сал, и они будут приезжать тысячами. Десятками тысяч! Чтобы купаться в чистых озерах летом, смотреть на смену листвы осенью, кататься на лыжах зимой. Твой отец полагает, что я буду жить бедно и умру бедным. Думаю, он ошибается.

К сожалению, тогда был не 1950 год и даже не 1945. На дворе стоял 1937 год, и ему не удалось их переубедить. Он ещё не решился — во всяком случае, пока не решился — попросить Салли сделать выбор, что могло привести к её отказу от своей семьи... либо отказу семьи от неё. Это казалось ужасно несправедливым, но оставлять её в подвешенном состоянии из-за своей дилеммы тоже было несправедливо. И поэтому он сказал ей, что собирается приехать сюда, провести выходные и принять решение. Либо фирма на Коммонвелс-авеню, либо маленький деревянный офис за ратушей Карри, рядом с заправкой "Суноко"[214]. Бостон или Карри. Невеста или тигр[215]. А пока он решил...

— Совершенно ничего не решил, — пробормотал он. — Боже Всемогущий!

Сейчас он ехал по шоссе 111 и направлялся обратно к озеру. Желудок напоминал ему, что неплохо было бы подкрепиться, но делал это тихо и с уважением, словно его тоже смущала возникшая дилемма.

Больше всего на свете ему хотелось, чтобы его отец и мать поняли, что фирма просто не подходит ему, что он будет там не на своем месте. То, что фирма подходила его отцу и деду (не говоря уже о достопочтенном Теодоре Олбёртоне и его отце), не делало её автоматически подходящей для него. Он всячески пытался донести до них, что, возможно, сможет должным образом исполнять свои обязанности в особняке на Коммонвелс-авеню, но при этом будет чувствовать себя бесконечно несчастным. Просочится ли это несчастье в его семейную жизнь? Очень может быть.

— Чепуха, — ответил ему отец. — Как только ты приручишься, тебе здесь понравится. Мне понравилось, и тебе понравится. Каждый день новый вызов! Никаких мелких исков по поводу сломанных плугов или украденных фермерских фургонов!

"Приручишься". Что за слово! Оно преследовала его всю весну и лето. Так поступают с лошадьми. Приручивают их, пашут на них до тех пор, пока те не превратятся в кляч, а затем отправляют на живодерню. Эта метафора, хоть и была мелодраматичной, смахивала на правду.

Его мать, которая чувствовала, что его тревога реальна, была добрее.

— Ты не узнаешь, подходит тебе фирма или нет, пока не поработаешь там, — сказала она, и это было самым разумным и соблазнительным доводом в пользу фирмы. Потому что он прекрасно себя знал.

Он был хорошим студентом. Возможно, не самым выдающимся, но быть просто хорошим не постыдно. Однако он не был бунтарем, как и Салли Энн. Если бы они были таковыми, то не испытывали бы столь сильного страха при мысли пойти против воли родителей — в конце концов, они ведь не подростки!

Если он пойдет работать в эту фирму, подозревал Фил, то со временем он приручится и втянется. Его идея стать первым юристом в маленьком сонном городишке, который когда-нибудь может вырасти в процветающий городок, а возможно, даже и в город, отступит. Сначала медленно, потом, когда появятся первые седые пряди на висках, всё быстрее и быстрее. Через пять лет это будет, скорее, мечта, чем желание. Появятся дети и дом, за которым нужно ухаживать, еще больше заложников судьбы, и с каждым годом — чёрт возьми, да с каждым месяцем, с каждой неделей, с каждым чертовым днём — будет всё труднее повернуть назад.

Пожизненный срок.