Мрачные ноты

Вот так, моя сила, храбрость, все, что я хотела бы иметь прямо сейчас, бросает меня в тяжелые объятия страха. Я находилась в таком положении не один раз. Это впервые с учителем, но он ничем не отличается от остальных. Я могу пожаловаться на него, но кому они поверят? Девушке с распутной репутацией или бывшему декану Шривпорта? И хотя я не в состоянии одолеть его, знаю, что смогу выдержать это. Я могла бы даже все это время управлять своими эмоциями, как будто играю Ноктюрн Шопена ре-бимоль мажор.

Я вздрагиваю, когда его рука поднимается, ожидая, что мистер Марсо схватит меня за грудь, но он берет мой подбородок, всматриваясь в мои губы.

— Тебе нужно в медпункт, чтобы оказали помощь с порезом на губе.

Пока он не освобождает меня, опуская руки в карманы, я осознаю, что дрожу. Мужчина делает шаг назад, широко расправив плечи. И сильный холод охватывает мое тело.

Он смотрит на меня арктическими голубыми глазами, и я не уверена, должна ли идти в кабинет медсестры или ждать, когда меня отпустят. Почему-то это важно. Как будто он проверяет меня. Но я жду.

Он взбалмошный, бессердечный мудак, однако удивил меня тем, что не прижался своим ртом к моему, не шарил своими пальцами между моих ног. Он... отступил?

Может быть, у меня все еще есть шанс доказать, что я не просто нищенка, которую можно облапить за пять минут в коридоре учебного заведения.

Повторяющееся отчетливое тиканье наполняет образовавшуюся между нами тишину. Я следую за шумом своим взглядом вдоль его галстука и жилета, визуально прослеживая темные волосы на его обнаженном предплечье, и останавливаюсь на механических часах на запястье.

Движущиеся колесики с зубчатыми наконечниками кружатся внутри огромного циферблата, тикают, измеряя ритм времени, как метроном. Будет ли каждый тикающий момент, который я провожу с ним, необратимой связью в будущем? Или он будет держать меня здесь, теряя время в настоящем?

— Мисс Вестбрук.

Он резко привлекает мое внимание к своему лицу: заостренные линии его челюсти, темные оттенки щек, которые вскоре покроются щетиной, и изгиб губ, которые не были травмированы обстоятельствами. Он кажется неприкасаемым. Возможно, его кулаки такие же жестокие, как и его привлекательность. Просто, глядя на него, складывается ощущение, что я вдыхаю полные легкие огня.

Потому что он опасен, и он, кажется, знает об этом также, поскольку нетерпеливо тычет своим пальцем по направлению кабинета медсестры, и его голос сквозит безотлагательностью.

— Иди.

Я разворачиваюсь и спешу по коридору, ощущая его тяжелый и приклеенный взгляд к моей заднице.

Глава 6

ЭМЕРИК

Айвори не оборачивается, даже не осмеливается посмотреть на меня, когда стремглав мчится по коридору. Но безумный темп ее шагов говорит о многом. Я оказываю эффект на нее. Не своей профессиональной значимостью, а мужским присутствием. И пугаю ее.

На моем лице растягивается широкая улыбка.

Стоя в одиночестве в длинном коридоре, я все еще ощущаю происходящее «что, если» между нами. Догадываюсь, что она представляла нас вместе, когда была прижата мною к стене. Я также уверен, что она чувствовала обмен энергией, возможно, даже ненавидел это, из-за чего задерживалось ее дыхание, и расширялись зрачки. И все же она ждала, когда я разрешу ей уйти.

Зная о том, что я наблюдаю ее бегство, ее фигуристое тела невинно покачивается, будоража хищника внутри меня. Просыпается потребность преследования.

Но я этого не сделаю. Никогда. Делаю вдох и жду, когда мой стояк тоже поймет это.

Когда Айвори исчезает за угол, я прислоняюсь к стене.

Она именно тот тип женщины, который притягивает меня. Женщина, которая убегает во время охоты и оживает, будучи в ловушке. Женщина, которая склоняется перед наказаниями и ищет признания в своем унижении. Женщина, впивающаяся зубами в огромную руку для того, чтобы расплавиться под неумолимой хваткой, перекрывающей ее кислород.

Я требовал от нее честности — никакой лжи и плаксивых оправданий — и предполагал ее отрицательной реакции, неподчинения, или того, что она пошлет меня. Но она этого не сделала, не смогла. Именно в этот момент я осознал, что такова ее природа — давать мне то, чего я хочу. Когда Айвори приоткрыла постыдные детали своей бедности, предлагая мне посмеяться над своей уязвимостью, да помогут мне небеса, это было так прекрасно и трагично, и одновременно соблазнительно — троица искушения.

Жадная пульсация натягивает спереди мои брюки, и к черту все это. Всё просто. Я хочу секса. Грязного, извращенного секса. И больше ничего. Словно неукротимый и разъяренный, будто собираюсь совершить свою последнюю ошибку. Я не желаю двигаться вперед и не в состоянии отпустить Джоан. Но я также жесток в своей ненависти и достаточно мстителен, чтобы с жестким доминированием оттрахать как можно больше женщин, грубо властвую, чего так жаждет Джоанн, но не имеет больше такой возможности. Пожалуй, таким образом она подавится своей же ревностью.