Мрачные сны Атросити (СИ)

Не дожидаясь ответа, Энигма запела, глядя в костер:

— Рыба, которая помнит все,
Унесет за собой вглубь мрака вод,
Освещая путь.
Не забудь,
Зачем ты поплыл за ней,
Ведь в знаниях — боль, берегись утроб!
И сильней
Нет голода, чем ее.

И без того мрачное настроение стало еще хуже. Желая отвлечься, Марк запустил руку в карман и извлек оттуда устройство. Пламя мгновенно отразилось в линзе. При ближнем рассмотрении штуковина показалась не такой изящной, как до этого. Металлическая оправа была кривоватой, да и стекло вырезано не ровным кругом.

— Не понимаю, зачем у Досок есть… э-э, «двойное дно»? Разве полицейские не могут смотреть верную информацию по браслетам на руке?

— База-то одна, и Доска всего лишь подключена к ней. А линза только убирает фильтр, — ответила Энигма, любуясь костром.

Марк снова посмотрел на вещицу. «Глаза правды» подарили ему определенность, и теперь можно было намечать новый курс. Хотя этот момент пугал и внушал неуверенность.

— Спасибо за подарок. Большое.

— Всегда пожалуйста. Только не забывай, что правда — тяжелая ноша.

— Я испытал это на себе, — Марк задумался. — А ты сегодня неслабо так испугалась патрульных.

— Вовсе нет, — голос Энигмы прозвучал неожиданно резко и пренебрежительно, в нем ощущалась неискренность. — Нисколько их не боюсь. Пусть попробуют меня задержать. А если задержат и отправят на остров, я покончу с собой. Так-то. И тогда прощай, Атросити!

— Постой-постой! Как это — прощай? — запротестовал Марк. — Что ты имеешь в виду?

Энигма повернулась и с мрачным торжеством посмотрела на него. Огонь отражался в ее глазах, и взгляд ее вдруг стал пугающим. Марк съежился.

— Если тебе становится холодно, когда я грущу, то что будет, когда я умру?

В горле как будто что-то застряло, а в голове крутились сбивчивые мысли. Марк так и не придумал, что ответить. Он почувствовал себя так, будто ему кинули личную угрозу.

— Не бери в голову, — внезапно отмахнулась Энигма. — Это так, рассуждения.

— Ничего себе, не бери в голову! Я уже и не знаю, чего от тебя ожидать. Ты то обнадеживаешь меня, то пугаешь.

— Без перерывов на выходные, — холодным тоном ответила она. Что-то явно задело ее в состоявшемся разговоре. Хотя, может быть, Марку только показалось.

— Я считаю, что мы должны бороться за свои жизни, — решился продолжить он. — И делать лучше мир, который нас окружает. Сама говорила, мы все — единое целое.

Волнение вдруг усилилось. Дыхание стало прерывистым, и Марк даже немного озяб. Он понял, что сейчас подходящий момент, чтобы попросить Энигму о помощи.

На фоне его хрипов трещал костер и бормотали голоса возвращающихся разведчиков. Энигма молчала.

— Мы должны бороться, — повторил Марк. — Не знаю, чем я могу помочь тебе. Но ты помоги мне! И может тогда твоя жизнь покажется тебе более осмысленной и радостной. И на одну несправедливость в этом мире станет меньше — благодаря тебе. Помоги мне спасти Иву!

Она продолжала молчать.

— Энигма.

— Марк, тебе не следует появляться со мной где-либо, — устало ответила она, усевшись на деревянный ящик. — Я преступник. Ты — нет, по крайней мере власть о твоих похождениях не в курсе. Без меня у тебя больше шансов.

— Не выдумывай! — вспылил Марк. — Сама говорила, мы все виноваты в том, что Атросити так плох. Мы можем его улучшить… наверное. Я не уверен, но стоит попытаться! Стоит держаться друг за друга и делать все возможное, что только можем. Иначе все твои разговоры про жестокий грязный мир — пустая болтовня, ведь ты сама потакаешь его жестокости. Как там говорил один мудрец? Не помню имени. Земля теплая, когда ее греет солнце. А если наступает ночь, то она остывает. Земля зависит от солнца. Так не будь землей, будь солнцем!

Из костра вырвалось облако искр. Одна из сырых веток прогрелась, и влага, что была внутри, породила небольшой фейерверк, прорвавшись наружу. Небо стало цвета розового киселя, который пролился с небес прямо в речку под мостом, смешавшись с водой. Скоро сюда доберется и тьма, но пока что она ждала своего часа где-то в другом месте.

— У Атросити уже есть солнце, — заговорила Энигма, и голос ее стал холоднее льда.

Марку сделалось не по себе.

— Тлеющее солнце Атросити, — медленно проговорила она, вкладывая отвращение в каждый слог. — То, чего и заслуживает все это богом забытое место.

— Каким еще богом? — не унимался Марк. Ему захотелось дать Энигме пощечину, чтобы выбить ее из состояния холодной надменности, в которую она впала при упоминании патрульных. Но он сдержался. И не только потому, что никогда не поднимал руку на женщин. — Мы сами хозяева своей судьбы. А ты… ты просто ленивая задница!

И Марк замолчал, ошеломленный своей глупостью. Он стал ждать ответной реакции. Теперь Энигма точно ни за что не станет ему помогать.

Она пристально глядела на него. Ни один мускул на ее лице не выдавал, что у нее на уме. От этого стало еще тяжелее.

Внезапно она искренне расхохоталась.