Мрачные тайны

— Мне кажется, для Эллен это будет полезно, — продолжала она. — Ей надо переработать то, что произошло в прошлом, чтобы идти дальше. Она уже обращалась к нескольким психологам, но это не помогло. Так дальше продолжаться не может. Время упущено. Мы не можем продолжать то, что оказалось неэффективным…

Алло! Между прочим, я сижу тут.

Их прервал звонок — у Эрика зазвонил телефон.

— Об этом мы с тобой поговорим позже, — сказал он, повернувшись к Маргарете. — Без Эллен. Извините, я должен ответить.

Эллен посмотрела вслед отцу, когда он поднялся и отошел в сторонку, чтобы поговорить по мобильному.

— О чем вы с папой собираетесь разговаривать без меня?

— Ни о чем.

— Мне хотелось бы, чтобы мы обсудили это все вместе.

— Речь не о тебе, Эллен.

Эллен фыркнула, но ничего не сказала. Они сидели молча, глядя на неподвижное озеро.

Через несколько минут Эрик вернулся за стол.

— Мне пора ехать. Работа, сами понимаете. Все образуется — хорошо, что мы занялись этим вопросом сейчас. Звоните мне, если понадобится помощь. Эллен, я надеюсь, что ты поправишься, иначе не сможешь продолжать жить в квартире возле Шеппсбрун. Мы должны быть уверены, что ты больше не будешь срываться.

Он на ходу поцеловал ее в щеку, поблагодарил за пиво и быстрыми шагами удалился в сторону дома.

Эллен, 13:05

Поднявшись по старой каменной лестнице, Эллен вошла в коридор, где были расположены спальни — с номерами на дверях, чтобы никто не заблудился. Здесь они с Эльзой часто играли в гостиницу, когда были маленькие. Жара не проникала сквозь толстые стены, здесь было хорошо и прохладно. Эллен осторожно дышала ртом. Запахи — самое ужасное, ничто так не отбрасывало ее назад в прошлое, как они.

Прежде чем войти в свою комнату, номер шестнадцать, она посмотрела на черточки на стене. Каждый год Эллен и Эльза мерились, как они выросли. И каждый год оказывались абсолютно одного роста — кроме того случая, когда Эллен сжульничала, привстав на цыпочки. Это было в последний раз.

Сделав глубокий вдох, Эллен открыла дверь.

В ее комнате стояла духота, воздух был спертый. Бросив сумку на кровать, она открыла окно. Гладь озера казалась неподвижной, как зеркало. Воздух снаружи был так же неподвижен — ни одного дуновения ветерка.

Внизу у лодочного домика неподвижно сидела Маргарета и глядела на озеро. Видеть ее в таком состоянии было больно. Эллен так хотелось что-нибудь сделать для своей мамы. Однако она была не тем человеком. Эллен только напоминала ей лишний раз о ее горе. Глядя на Эллен, Маргарета видела лишь Эльзу.

«Смерть, смерть, смерть…» Эллен нервно щелкала пальцами, пытаясь обуздать неожиданно нахлынувшие чувства.

Быстро найдя в сумочке сигареты, закурила. Думать о последствиях в виде запаха дыма сил не было. Стряхнув пепел в стакан, который мама поставила на ночной столик, Эллен открыла бутылку «Рамлёсы», отпила глоток теплой минеральной воды и плеснула немного в стакан. Очень мило со стороны мамы поставить сюда бутылку, однако этот жест заставил ее почувствовать себя гостьей в собственном доме.

Она прилегла на покрывало, втягивая в себя дым.

Расписанные вручную обои с цветочками закружились у нее перед глазами. С обеих сторон от кровати висели портреты родителей Эллен, которые они заказали художнику в день помолвки. Их полные упрека взгляды Эллен видела, засыпая и едва проснувшись.

Смерть сформировала ее характер, и именно смерть помогала ей оставаться на плаву. Противоречиво, но разумно. Чужое горе, кошмары чужой жизни — с этим она умела справляться. Ее собственная скорбь как бы заледенела, и с этим ничего невозможно было поделать. Филипп называл это «тикающей бомбой» — Эллен понимала, что он совершенно прав. Но сил на все это не оставалось.

Здесь она чувствовала себя взаперти, тосковала по другу и по своей квартире, осознавая, однако, что многое в ее жизни должно измениться. В каком-то смысле хорошо, что Филипп и неоплаченные счета вовремя просигнализировали о ее состоянии и в конечном итоге заставили ее покинуть квартиру у моста Шеппсбрун. Это она понимала, но вот как она выживет здесь?

Достав из сумочки телефон, Эллен погуглила «убийство в Стентуне».

Местная газета «Новости Сёдерманланда» давала информацию об убийстве на первой странице. Эллен пробежала глазами текст. Строго говоря, ничего нового.

На сайте «Флэшбек» она нашла небольшую ветку обсуждения. Там дискутировали о том, не является ли это убийством из ревности. В точности как она и подозревала. Указывалось также имя убитой — некоторые буквы были прикрыты звездочками, однако не составляло труда понять, как ее зовут.

Лив Линд, сорок один год. Зарегистрирована на Фолькунгагатан в районе Сёдер в Стокгольме. Одинока, предположила Эллен, так как никто другой по этому адресу зарегистрирован не был. Бухгалтер. Фирма расположена по тому же адресу.

Затем Эллен заглянула в свою почту, констатировала, что мисс Марпл не ответила на ее вопрос по поводу номеров автомобиля, и поскорее закрыла программу, чтобы не видеть горы не отвеченных сообщений, полученных ею за лето.