Мрачные тени (СИ)

   "Удержал лицо... Жа-а-аль", - пронеслась мысль в голове бирюзовой единорожки, в тот момент когда на слова Блюблада "Неужели ваш король опаздывает?", Омбра уселась на центральный из трех тронов и голосом жеребца ответила "Короли никогда не опаздывают: они приходят строго тогда, когда считают нужным", после чего окутавшись клубами объемных теней, перетекла в облик темно-серого единорога, весело щурящего глаза и кривящего губы в улыбке.

   В тронном зале установилась тишина, которую не нарушали ни гвардейцы выстроившиеся вдоль стен с активированными световыми копьями, ни придворные жеребцы и кобылы, в лучшем случае одетые в юбки и жилеты сшитые из странной ткани, а то и вовсе ограничивающиеся штанами, красуясь оголенными торсами. Впрочем, держались кристальные пони так, будто бы подобные наряды были для них естественны, а их внешность вовсе могла заставить завидовать минимум две трети кантерлотской знати (и дело было даже не в глянцевом блеске кожи, а силуэтах, будто бы выточенных умелым скульптором).

   "Поверить не могу: он все же сделал это! Сомбра сделал едва прикрывающие наготу тряпочки народными одеяниями кристальных пони", - спутница белого единорога не знала, чего в ней в этот момент было больше, возмущения с негодованием, либо же восхищения чужой целеустремленностью, пусть и идущей вразрез со здравым смыслом.

   - Прошу прощения, Ваше Величество: я не узнал вас сразу, - после короткой паузы, невозмутимым голосом произнес принц Эквестрии. - Я был уверен, что Сомбра - это жеребец, а ваша маскировка оказалась настолько хороша, что ее не смогли раскрыть даже методы, которые используются в определении подменышей.

   "Много ты знаешь об иллюзиях и иных способах маскировки. Чейнджлинги пусть и используют эту свою способность с рождения, да еще поголовно, но их природный механизм перевоплощения, далеко не совершенен и имеет множество слабых мест, начиная от слабого фона пространственного искажения, заканчивая постоянной затратой магии", - несмотря на мысли, выражение мордочки бирюзовой единорожки оставалось спокойным и слегка надменным, что было привычно для напарников.

   - О, Ваше Высочество, вы меня смущаете, - правитель города-государства прижал ладони к щекам в абсолютно кобыльем жесте, что в исполнении крупного жеребца выглядело комично и чужеродно. - Могу лишь сказать, что мой предыдущий облик, не был маскировкой... Впрочем как и этот вид, для меня естественен. В конце концов, для магов достигших определенного уровня мастерства и проживших достаточно долгий срок, психологические ограничения стираются. К примеру Каденс, решила воспользоваться подвернувшейся возможностью чтобы понять, каково жить в шкуре жеребца.

   Нежно-розовая аликорн, по какой-то причине усаженная Сомброй на скромный трон из розового кристалла по левую руку от себя, в эмоциях полыхнула стыдом и раздражением, что внешне выразилось только в недовольном взгляде брошенном на короля. Шайнинг Армор, усаженный (усаженная?), по правую руку от темно-серого единорога на синий кристаллический трон, сверкнул взглядом и дернул левым ухом, непроизвольно потянувшись рукой к ошейнику.

   - Я вижу, капитан Армор так же не отказал себе в этом... удовольствии, - с тенью насмешки заявил Блюблад. - Признаться честно: я никогда не подозревал в своем старом друге, подобных наклонностей.

   "Идиот!", - спутница принца едва не выругалась вслух, стоило только этой откровенной провокации прозвучать.

   Гвардейцы не шелохнулись, придворные продолжали стоять на своих местах и молчать, а сам Сомбра все так же дружелюбно улыбался. От белой единорожки с синей гривой веяло слабенькой жаждой крови, что свидетельствовало о желании обнять дипломата за шею и держать до тех пор, пока он как минимум не потеряет сознание, Каденс обрушила на принца испепеляющий взгляд, всем своим видом показывая, что готова за свою мужа, кому угодно кости пересчитать. Однако воздух в помещении стал ощутимо душным и тяжелым, а свет потускнел, будто бы само пространство начало его подавлять.

   - Принц Блюблад, я предупреждаю в первый и последний раз: если вы еще раз позволите себе оскорбительное высказывание в сторону матери моего еще не рожденного жеребенка, я вас убью, не смотря ни на какие вероятные сложности с Эквестрией в целом и принцессой Селестией в частности, - взгляд короля-чародея скользнул по свите дипломата и он добавил. - Надеюсь, мы друг друга поняли?

   Откровенная злость Шайнинга переключилась на новую цель, но к своей чести, она почти ничем себя не выдала. Больше же всего удивления бирюзовой единорожки вызвало то, что за внешним раздражением, капитан дневной стражи скрывала обиду, а так же намеки на злорадство и благодарность.

   "Жеребцовая душа - потемки. И они еще что-то смеют говорить о кобылах? В себе бы разобраться попытались".

   - Прошу прощения, Ваше Величество, - Блюблад изобразил полупоклон. - Подобного более не повторится.