Мрачные всадники

Пеппер положил череп на бревно, и он уставился на маршала с непостижимым равнодушием. У него были тайны, он видел ужасы, но не хотел говорить о них.

«Кто-то пытался сжечь улики, — подумал Пеппер. — Но зачем? В чём причина?»

Он поднялся на ноги, разогнув спину, скрипевшую сильнее, чем старая крыша в бурю, и ещё раз оглядел лагерь.

«Думай, думай, Пеппер!»

Запах разложения привел его в лес.

Пеппер знал, что он здесь один — знал с того самого момента, как ступил на луг… и все же, чувствуя, как по коже бегут мурашки от страха и дурных предчувствий, он отстегнул один из своих кольтов. Затем решительно облизнул губы и протиснулся между сосновыми ветвями.

То, что он чувствовал, то, что он ощущал, превратило его кровь в лед и скрутило внутренности в узел. Ему не нравились мысли, которые бурлили в его голове. Они были темными, неописуемыми, но, тем не менее, от них было никуда не деться.

На толстой сосновой ветке болталось тело.

Его с ног до головы облепили мухи. Труп был связан за запястья длинной пеньковой веревкой и подвешен над землей.

Он покачивался там, поджариваясь на жаре, уже несколько дней. Раздутая, гниющая плоть стала мягкой, как разросшаяся плесень.

Ноги трупа уже отвалились, а бедренные кости выпали из вертлужных впадин и остались валяться под телом, изъеденные животными и покрытые ковром из муравьев.

Пеппер с трудом сглотнул и отогнал мух от тела. Оно медленно и лениво покачивалось на лёгком ветерке. Внутри всё, до самых костей, кишело личинками. Перед маршалом висел просто окровавленный скелет, изъеденный до самого черепа. Челюсти распахнулись, словно в крике.

Превозмогая тошноту, Пеппер заставил себя рассмотреть тело поближе.

Покрасневшие кости были усеяны отметинами. Пеппер знал, что ни одно животное не оставило бы таких следов: это были зазубрины от ножа. Он видел такие знаки и раньше… но никогда они не были нанесены так методично.

Этот человек и останки того, другого, в яме для костра, подверглись пыткам. Но было ли это ради садистского удовольствия или чего-то гораздо худшего?

Пеппер разрезал верёвку, удерживавшую тело, и оставил его под деревом. Забравшись обратно на чалого, он подумал о Кое и Джоне Лайле Фарренах. И то, о чем он думал, было действительно ужасно.

* * *

— Очень трудно сказать наверняка, — сказал доктор Паккард Пепперу в то утро. — Видите ли, я не невропатолог и не специалист в таких вопросах. Но я практикую уже тридцать с лишним лет. Вряд ли осталось много болезней, которых я не встречал.

Пеппер почувствовал лёгкое беспокойство, но не подал виду, а просто слушал Паккарда, пока тот ходил вокруг да около.

Пеппер решил навестить его этим утром, полагая, что и так слишком долго оттягивал неизбежное. Паккард тщательно осмотрел его, но больше всего заинтересовался глазами Пеппера.

— Выкладывайте, доктор, — сказал он наконец. — Я уже не молодой человек. Я прожил полную жизнь. Я понимаю, что это не будет продолжаться вечно.

Паккард провел тонкими пальцами по редким седым волосам.

— Я вижу проблемы, маршал. Смотрите: левый зрачок расширен, а правый — нет. Это признак черепно-мозговой травмы. Но вы утверждаете, что не получали травмы головы, и это в сочетании с вашими симптомами…

— Ну же, доктор. — Пеппер почувствовала себя червяком на крючке, болтающимся перед щелкающими челюстями большой щуки. — Говорите прямо.

— Да. Да, конечно. — Паккард откашлялся и оглядел свою смотровую — книги, медицинские карты, полки с химикатами и инструментами. Казалось, он смотрел куда угодно, но только не на своего пациента. — Я полагаю, у вас одно из двух: либо эмболия сосудов головного мозга, либо опухоль.

Пеппер почувствовал, как кровь отлила от его лица. Он уже и сам не раз раздумывал над этим, но слышать подобный диагноз от кого-то другого… Это было ужасно. Никакое другое слово не опишет это лучше.

— Вот как? — пробормотал он.

Паккард кивнул.

— Карцинома, то есть опухоль, будет означать медленную, болезненную и изнуряющую смерть. Но я не уверен, что вы страдаете именно от неё. Остальные симптомы явно не соответствуют общей картине. Поэтому я склоняюсь к теории эмболии. Эмболия вызвана закупоркой кровеносного сосуда, маршал. Возможно, из-за сгустка крови или инородного тела. Этот эмбол оказывает давление на ваш мозг, вызывая головные боли, головокружение, проблемы со зрением. К сожалению, он будет продолжать расти, как карман с кровью, и рано или поздно…

— Разорвётся?

— Да, боюсь, что так, — ответил Паккард. — И когда это случится, смерть наступит моментально.

Пеппер почувствовал, как внутри всё напряглось, а за глазными яблоками вновь всё начало пульсировать. Он тяжело сглотнул.

— И не существует никакой операции? Никакого лечения?

— В данный момент, нет. Может быть, когда-нибудь оно появится. Там, на Востоке, в одном из учебных госпиталей, возможно, и существует экспериментальная процедура, но, боюсь, ее шансы на успех невелики.