Мрачный дебют

Пересекаю мост со скоростью пули, лишь краешком зацепив самого неудачливого мертвеца, отлетевшего от столкновения в фигурную ограду моста. Мне это могло показаться, потому что видел я его долю секунды, но, кажется, сила удара была настолько велика, что мертвеца размазало по ограде в фарш.

Но других столкновений я больше не допустил, свернул с моста и пересёк набережную лейтенанта Шмидта, выехав на восьмую линию, но был вынужден свернуть на Большой проспект, потому что крупное скопление мертвецов двигалось с девятой линии, возможно, по мою душу.

По Большому ехал долго, около четырёх минут — это, в наши скорбные времена, считается долго.

— А что там по р̀адио? — включил я приёмник.

Волна с музыкой шипела помехами, то есть ребят, транслировавших разнородные треки, уже прикончили или они смылись со станции, чтобы заниматься вопросами выживания.

Не глядя, переключаю волны, но большая часть сохранённых радиостанций уже не работала.

«… утверждал и утверждаю — это всё большевики! Неужели вам до сих пор не понятно, что всё это обрушилось на наши грешные головы только потому, что мы предали Царя, продали Отечество и отвернулись от Бога?!»

Вырубаю радио. Почему ребята с музыкой погибли или сбежали, а всякие бесы продолжают вещать на весь город? Этот мир так несправедлив…

— Алло, Ани? — дозвонился я до финской фанатки. — Ты где?

— Я слышу твою машину, — ответила та. — Езжай в сторону дома, но медленно.

Пожав плечами, я повернул налево и медленно покатил на запад.

Мертвецы, оккупировавшие Васильевский остров, начали собираться в интересное место, что меня очень напрягало.

Ани всё ещё не видно, хотя я минуты три плетусь вдоль ограды. Видна заправка, скоро надо поворачивать…

Оглядываюсь по сторонам, чтобы найти Ани, но вокруг пусто.

— Открой, — постучала она в окно переднего пассажирского.

— Откр̀ыто, — ответил я.

Женщина забралась в машину и с удивлением рассмотрела мой наряд. Местные уже привыкли, а для приезжих этот эпатаж, видимо, кажется диким и неуместным. Но это они просто не разбираются в мужиках в фор-р-рме!!

— Поехали, — произнёс я и рванул по Малому проспекту.

Ехать до бабулиного дома недалеко, поэтому домчим меньше, чем за пять минут.

— Я и не надеялась… — заговорила Ани.

— Не сейчас, — бросил я на неё короткий взгляд. — Нужно добр̀аться до безопасного места.

— Да-да, хорошо, — одёрнула себя женщина.

Я вновь посмотрел на неё, но уже чуть подольше.

Одета она в странный костюм, вроде бы национальная финская одежда: клетчатое тёмно-красное платье с фартуком в горизонтальную красно-белую полосу, белая блузка с тёмно-синим жилетом и довольно практичные кожаные ботинки. На голове у неё красная лента, а вся одежда украшается некими амулетами из кости и дерева.

Внешне Ани было лет тридцать, хотя я точно знаю, что ей тридцать пять. Хорошее питание, регулярный фитнес, омолаживающие лосьоны или что там ещё применяют женщины — в таких условиях нетрудно выглядеть моложе, чем ты есть.

Глаза у неё голубые, волосы цвета пепельный блонд, а черты лица, ну, такие, финно-угорские, скажем так. Короткий и маленький нос, лицо белое, брови тонкие, подбородок квадратный, слегка маскулинный, скулы по-азиатски выражены. Взгляд простоватый, способный вызвать обманчивое впечатление, что перед тобой простоватая женщина. Я тоже так подумал в первую встречу, но очень быстро понял, что Ани не так проста и не зря владеет успешным бизнесом в рыбном промысле. Ну, владела.

— Надо оставить машину подальше от дома, Дмитрий, — произнесла она. — Мертвецы не прекратят идти.

— Да и хр̀ен бы с ними, миледи, — махнул я рукой. — Потому что пр̀екратить идти могу я, если сдохну от р̀ан.

— Ты тяжело ранен?! — всполошилась Ани.

— Несколько осколочных р̀анений в спину, — ответил я ей. — На месте р̀азберёмся.

— Почему ты не сказал?! — вопросила она.

— А это помогло бы? — спросил я. — Ты бы пр̀ислала ко мне могущественную финскую ар̀мию, с вер̀толётами, танками и истр̀ебителями?

— Почему ты так плохо со мной говоришь? — начала обижаться Ани.

Я недовольно сжал челюсть. Да что она себе позволяет вообще?

— Извини, — взял я себя в руки. — Стр̀есс, гибель товар̀ищей, потер̀я гор̀ода, р̀анение…

— Это ты меня извини, Дима, — сразу оставила обиду Ани. — Мы приехали?

У моей бабушки она бывала лишь несколько раз, поэтому не сразу смогла опознать дом.

— Да, приехали, — кивнул я и припарковал машину на Карташихина.

Я вышел из машины, вытащил из салона автомат и рюкзак, после чего направился к дворовой арке.

— Это ещё что за… — увидел я каменное заграждение, надёжно блокирующее въезд во двор.

— Ты кто такой?! — донеслось до меня из окна третьего этажа.

Голос женский, сварливый, но обладательницу его не видно.

— Дмитр̀ий Вер̀ещагин, живу тут! — ответил я.

— У нас все свои уже внутри! — ответила невидимая собеседница. — А это кто такая?

— Агата Петр̀овна всё ещё здесь? — спросил я.

— Здесь, — ответила неизвестная. — А тебе она зачем?

— Это бабушка моя, — ответил я. — Зови её!

— Указывает он мне… — донеслось до меня едва слышное.

— Что происходит? — спросила подошедшая Ани.