Мрачный и опасный

На лице его виднелась кровь. Тонкая струйка сте­кала к его подбородку, и он размазал ее, причем, казалось, не стал ничуть трезвее. Она видела, что он пытается встать, и это удалось ему. Коллин стоял над ней, шатаясь, рука его оперлась о накренив­шийся над ней автомобиль, который, к ее ужасу, от этого устрашающе покачнулся.

– Надо звать на помощь, – пробормотал он.

– Попробуй сам, Коллин! Здесь бензин, он мо­жет вспыхнуть…

Он стоял, глядя вниз, а потом покачал головой, как будто только что разглядел ее.

– С тобой все будет хорошо, Кэт. Ничего тут не вспыхнет. Все под контролем. – И пошел в сторону дороги, так что ей осталось лишь отчаянно возо­пить:

– Я лежу на льду, замерзаю! Хотя бы подложи под меня пальто или еще что…

– Лучше тебе не двигаться. Я позову кого-нибудь на помощь.

Слова его прозвучали невнятно, она их едва рас­слышала и больше просить ни о чем не стала. Он явно не способен думать, наверное, это послед­ствия аварии, решила она. Уходил он довольно легко, значит, серьезных повреждений у него не было. Ну ничего, пройдется немного по дороге, придет в себя, вернется и попытается ей помочь. Кэтрин ждала его, но он все не возвращался, и теперь она была так скована холодом, что даже дрожать не могла.

Здесь я и помру, безнадежно подумала она. Ава­рию я еще как-то пережила, но вот теперь умру от холода. Она почувствовала первые прикосновения снежинок к лицу и закрыла глаза. Одно хорошо: при этом оледенении совсем не чувствовалось боли.

Коллин пропал в поисках подмоги. Через нео­пределенное время она сквозь дрему услышала, как остановилась машина, кто-то вызывал полицию и «скорую помощь».

Позже Кэтрин узнала, что Коллин добрался до ближайшего небольшого паба и выпил несколько порций бренди. Ясно зачем: когда начнется разби­рательство, у него будут свидетели, что он выпил уже после аварии, поскольку этого потребовало его состояние. А то, что Кэтрин лежит на льду, с но­гой, зажатой искореженной дверцей автомобиля, его, как видно, не волновало. Нет, он не злодей, конечно, и не оставил ее умирать нарочно, просто при его инфантилизме в подобной ситуации она – как и любой другой, оказавшийся в этот момент в его машине, – отходила на второй план. Главное, как он считал, было доказать полиции, что за рулем он не был пьян.

Не считая того единственного визита в боль­ницу, когда Коллин бесстыдно признался в нали­чии другой женщины, Кэтрин его больше не ви­дела. Полицейские пытались добиться у нее при­знания в том, что он был пьян за рулем, но она это отрицала. Все осталось в прошлом, она не хо­тела ни видеть Коллина, ни преследовать его, ни мстить ему. Кэтрин не злилась на него, даже не думала о нем, будто его и не было, но тогда, очевидно, это происходило из-за ее болезненного со­стояния.

Кэтрин поежилась от того, прошлого холода, хотя ее согревали лучи ласкового осеннего солнца, и со­средоточилась на предстоящей работе. Подобные вос­поминания бессмысленны. Она решила это давно. боль прошла, хотя она и прихрамывала теперь на одну ногу, которая часто побаливала. Но появилась надежда на полное выздоровление. Она легко отпус­тила свое прошлое и сейчас даже удивилась, что оно вдруг так ярко ей вспомнилось.

В банку угодил жук и теперь раздраженно опи­сывал круги по ее дну. Кэтрин начала зарисовывать его во всех позах, которые он принимал. Поз­же она дорисует детали, но сейчас приходилось работать быстро, чтобы не держать это создание слишком долго в заточении. Она не забыла беспо­мощность, которую испытала, когда ее зажало машиной, по коже до сих пор пробегала дрожь при одном воспоминании об этом. Потому ей и не хотелось слишком долго удерживать кого бы то ни было в плену.

Работу Кэтрин прервала лишь однажды, чтобы перекусить сандвичами и кофе, приготовленными ее тетушкой. Потом опять работала, чувствуя, что сегодня ей определенно везет. После жука попалась зеленая, в тонких светлых прожилках, бабочка. Та­кие обычно обитают в лесу, но эта решила прогу­ляться в иные области, где ей пришлось ненадолго задержаться в непонятной прозрачной ловушке. Кэт­рин быстро зарисовала ее и даже придумала для этой бабочки целую историю, где та будет щеголять в пышном шифоновом наряде с крошечной сияющей короной на изящной головке.

Ближе к вечеру Кэтрин увидела, что сделано уже достаточно, поработала она хорошо, и стала помаленьку собираться. Выбравшись из своей лож­бинки, она, прежде чем уйти, постояла, любуясь, морем. Прилив возвращался, и она видела, как линия прибоя все ближе придвигается к камням, захватывая даже часть растительности, ютящейся под обрывом.

Налюбовавшись морем, Кэтрин, осторожно про­бираясь по тропе, отправилась домой. Там, где тро­па слишком близко подходила к краю обрыва, люди ходить опасались, так что сбоку образовались об­ходные дорожки. Море и ветер скоро заберут и эти полоски земли. Идти тут приходилось осторожно. Упасть с обрыва, особенно теперь, когда с ногой еще не все ладно, было бы крайне нежелательно.