Мрачный коридор

– Сам Хоукс. В эти дела никто не вмешивается. Он владелец больницы. По завещанию Рона Майк Хоукс назначается директором Центра, а его дочь Лионел получает клинику в собственность. Но после того, как Хоукс женился на Лин, он стал не только директором, но и совладельцем.

– Лин занимается делами Центра?

– Нет. Она, как и ее мать, не лезет в дела мужа.

– Где находится завещание Рональда Ричардсона?

– У меня. Но оно уже не представляет никакого секрета после того, как было оглашено.

– Я могу с ним ознакомиться?

– Конечно. Приезжайте ко мне, и я вам его покажу. Здесь нет никаких тайн. Я могу открыто ответить на ваши вопросы по любому пункту этого документа.

– В чьи руки перейдет больница в случае смерти Лионел Хоукс?

– Об этом в завещании ничего не говорится. Там сказано, что Научный центр психиатрии и неврологии является собственностью семьи Ричардсон и переходит по наследству из поколения в поколение. Так как Дэлла Ричардсон отказалась от недвижимости, а приняла лишь треть финансовых средств, то ее дети не получат доли с продажи недвижимости. Владельцем больницы и всей недвижимости станут дети Лионел Ричардсон. Но в завещании сказано и о Хоуксе, директоре Центра. В случае его смерти, либо тяжелой и неизлечимой болезни, которая не позволит ему вести руководство центром, пост руководителя займет совет профессоров в составе трех человек. Есть поправка, что каждый из этих профессоров должен иметь стаж работы в Центре не менее пяти дет и избираться в совет тайным голосованием медперсонала. Вполне демократический метод, как мне кажется… Теперь у меня к вам вопрос, мистер Элжер. Все мною сказанное не имеет ни малейшего отношения к исчезновению Лин. Вы уверены, что выработали правильную тактику расследования?

– К сожалению, получается так, что нет ни одного факта или примитивной зацепки, которая могла бы дать направление для поисков. Передо мной чистый лист бумаги, и я не могу его заполнить. Сейчас меня интересует все. Прошло две недели, и времени в моем распоряжении очень мало. С каждой минутой след остывает все больше и больше. Мне бы не хотелось возвращаться к одному и тому же вопросу дважды. Такую роскошь можно себе позволить, если идешь но горячим следам. Поиск человека – это не значит шарить по кустам вдоль шоссе, на котором человек исчез. Полиция этим уже занималась и, как мы видим, безуспешно. Лионел Хоукс не имела врагов, и ее никто не похищал. Требования о выкупе не выдвигались! По словам опрошенных, чета Хоукс жила в мире и согласии. Жена не собиралась сбежать от мужа, а муж не мог ее убить. У него железное алиби. В результате нет никаких следов исчезнувшей женщины, и нет следов ее машины. Сожалею, но я не Господь Бог и даже не Филипп Марлоу или Эркюль Пуаро. Когда литературные герои попадают в тупик, им всегда помогает найти выход автор. Талантливые авторы делают это интересно, другие сами запутываются в собственных историях, и тогда им помогает случай. Что называется, «кирпич на голову»! Анонимный звонок, забытая записка, свидетель. Что мне вам рассказывать, вы сами это знаете. Приятно ощутить себя умнее автора и усмехаться, зная, чем все это кончится. Сожалею, но жизнь не так бездарна, как некоторые крючкотворы. Мне не от кого ждать подачек, сэр. Моя задача – найти Лионел Хоукс, и я взялся за эту задачу. Возможно, мой метод скучен, и в нем нет погонь с перестрелками. Да и стрелять-то не в кого. На данный момент в моем расследовании есть только вопросы. Неясные очертания общей картины. Эдакий розовый пейзаж без ветерка или тучки. Но когда исчезает человек, то становится ясно, что тебе рисуют не ту картинку. Истинное полотно замазано слащавыми красками.

Профессор нахмурил брови.

– Уверяю вас, Элжер, вам никто не втирает очки. Вам честно ответили на все вопросы.

– Я не выдвигаю никаких обвинений, профессор. Возможно, мистер Хельмер прав. Я задаю не те вопросы. В таком случае мне придется еще раз побеспокоить вас. Прошу меня извинить, что занял у вас столько времени.

Провожали они меня без улыбок на лицах, и холод их взглядов дул мне в спину. Я ощущал его до самых ворот усадьбы.

3

Я выжимал из машины все соки. Стрелки часов приближались к шести, и я боялся не застать Дэллу Ричардсон на месте.

Фирма «Париж на Тихом океане» была расположена в шестиэтажном здании в престижном районе города: Первый этаж помпезного строения занимал магазин модной одежды с демонстрационным залом, салон красоты и ателье по пошиву женской одежды. Цены в витринах могли привлечь лишь единиц, и я не видел толпы покупателей сквозь стекла. Здесь цена одного галстука превышала СТОИМОСТЬ моего костюма. У входа висел список филиалов, расположенных на Тихоокеанском побережье. Надо полагать, дела мисс Ричардсон шли неплохо, если этот список занимал четыре колонки на плакате.

Очаровательная дама в бюро обслуживания объяснила мне вкрадчивым голосом, где и как я могу найти хозяйку сногсшибательного комплекса.