Мрачный шепот (ЛП)

— Я в порядке. А ты? О, боги! — Люциен подошел к нему сзади и судорожно втянул в себя воздух. Сабин мог чувствовать волны гнева, пульсирующие в нём. — Твои плечи!

— Это просто царапины, — отмахнулась Анья, но в ее словах угадывался гнев и обещание возмездия.

Так и держа руку за спиной, Сабин передал пистолет Люциену.

— Не уверен, что против мальчишки это сработает, но оставляю «усыпитель» тебе. Мне надо идти — Гидеон так и не нашелся.

Люциен, молча, взял оружие, и Сабин, развернувшись, покинул комнату, оставив их втроем. Оказавшись в коридоре, он продолжил врываться в закрытые и заглядывать в открытые помещения учебного центра. Некоторые комнаты были пусты, некоторые — заполнены компьютерами и прочей техникой или же забиты под завязку консервами и бутылями с водой. Безостановочно выкрикивая имя Гидеона, Сабин повернул в очередной коридор. Выходящие в него комнаты были оснащены дверями со сверхсложными замками и системой идентификации по отпечатку пальца. С колотящимся сердцем Сабин прижимался ухом к холодным металлическим поверхностям неприступных врат, пока, к великой свой радости, за очередной дверью не расслышал слабый стон.

«Гидеон».

Подхлестываемый нетерпением, он впечатался плечом в стык двустворчатой двери. Мускулы напряглись, кости едва не выскочили из суставов, раны открылись, но Сабин продолжал налегать на преграду, пока щель между металлическими створками не оказалась достаточной, чтобы он мог протиснуться. Первое, что Сабин заметил, попав внутрь, было расплющенное и истекающее кровью нечто, прикованное на каталке. Тошнотворное чувство дежа вю затопило его.

Он рванул к другу, ощущая подступившую к горлу желчь. Веки Гидеона были настолько опухшими, что казалось, будто под них засунули булыжники. Кровоподтеки украшали каждый дюйм его обнаженного тела. Большинство костей были раздроблены и торчали из раскромсанной плоти.

Кисти обеих рук были отрублены.

— Они отрастут снова, клянусь богами, они отрастут, — прошептал Сабин, пытаясь разорвать оковы… но они остались нерушимы. Совершенно нерушимы, и выкованы из чего-то типа… божественного металла? Он даже не смог разрубить цепи кинжалом!

— Ключ. Не здесь. — Голос Гидеона был настолько слаб, что Сабин едва его расслышал. Воин указал подбородком на шкаф. И действительно, ключ валялся там.

— Не смейся надо мной… из-за этого.

— Береги силы, мой друг. — Он говорил мягко, но ярость бушевала в нем, поглощая его, становясь единственным, что он мог ощущать сейчас. Ублюдки заплатят за это. Каждый из них, и их боль будет в тысячу раз сильнее. «Я и сам заслуживаю наказания», — думал Сабин. Он же поклялся, что никогда не допустит, чтобы с его товарищем такое случилось снова, и вот пожалуйста — ожившее прошлое.

Освободив Гидеона, Сабин осторожно взял его на руки и вынес в коридор. Страйдер в это самое время заворачивал за угол, дрожащий, бледный и спотыкающийся. Подняв глаза, воин вперился ими в ношу Сабина и издал дикий вопль.

— Он…

— Жив. — Едва.

— Слава Богам! Люциен освободил Анью — каким-то образом ему удалось вырубить мальчишку, сторожившего её. Рейес где-то сзади. Стефано дал сигнал к отступлению, но ты никогда не поверишь, кто тут околачивается.

В тот момент Сабина это и не интересовало.

— Ты видел Гвен?

— Да. Вдоль по коридору, а затем направо. — Страйдер сглотнул. — Я искал тебя. Давай-ка мне Гидеона. А ты беги — выручай свою женщину.

Ужас и гнев одномоментно затопили Сабина, и, осторожно передав другу Гидеона, он просипел:

— С ней что-то случилось?

— Просто иди.

На трясущихся ногах, бешено размахивая руками, Сабин помчался по коридору, пока не достиг комнаты, в которой оставил Гвен. Она всё ещё была там, но уже не Ловцы противостояли ей. Она сражалась со своим отцом. И проигрывала.

«Догадайся, кто тут околачивается», — вспомнил Сабин слова Страйдера.

«В кои-то веки отрастил, ублюдок, яйца».

Гвен была измучена, окровавлена, тяжело дышала и оступалась всякий раз, когда пыталась атаковать, как будто ноги не могли больше держать её вес. У Галена был длинный змееподобный хлыст. Нет, не змееподобный и не хлыст. Это была змея — шипящая, сверкающая ядовитыми клыками. И каждый раз, как Гвен отрубала ей голову, на её месте вырастала ещё одна.

— Большие сильные Повелители Преисподней теперь полагаются на женщин. И они еще смеют меня называть трусом, — забавлялся Гален.

— Я не просто женщина, — стиснув зубы, процедила Гвен. — Я Гарпия.

— Как будто это что-то меняет.

— А должно бы. К тому же я наполовину демон. Не узнаешь меня? — Она приблизилась, несмотря на вцепившуюся в ее голень змею и полоснула когтями воздух, целясь в сердце Галена.

— А должен? Все их женщины для меня одинаковы. Грязные шлюхи. — Он ловко увернулся от атакующих когтей и резко сдернул с ее ноги хлыст, заставив Гвен вскрикнуть от боли. Еще один щелчок. На этот раз змея обвилась вокруг её запястья. Гален снова рванул змеехлыст к себе. И тут Гвен содрогнулась всем телом и, застонав, упала на колени.

Сабин не мог смотреть на это. Не мог позволить ублюдку убить Гвен, и неважно, как сильно она будет взбешена из-за его вмешательства.