Мрак

Он отнес лук в угол, набросил на один конец странную черную тетиву с петлей на конце, упер одним концом в щель между плитами пола. Все напряженно смотрели как он навалился всем телом на верхний конец. Горный Волк кивнул понимающе, когда Гонта к своему весу еще и уперся в выступ наверху — как ни тяжел, но своего веса не хватит.

Наконец лук затрещал и начал сгибаться. Лицо Гонты побагровело, лоб покрылся мелкими бисеринками пота. В мертвой тиши дерево скрипело, противилось, но гнулось. Мрак ощутил, что он как и все, задержал дыхание, глаза не отрываются от поединка человека с необыкновенным луком.

В последнем усилии Гонта набросил петлю на второй конец. Тетива грозно загудела как рассерженный шмель. Шулика спросил тихо:

— Что за странная тетива?

— Царица поляниц дала свои волосы, — ответил Гонта, голос его дрогнул, изломался. — Любая тетива рвалась как гнилая нитка!

Горный Волк был зол, губы его дергались как у припадочного. Закричал бешено, выкатив глаза, огромные как яблоки:

— Хватит болтать! Ну-ка, сумей еще натянуть тетиву на самом луке!

Мрак протянул Гонте тулу с его гигантскими стрелами. Гонта замедленно выбирал, щупал перья в расщепе, они примотаны белой нитью и залиты воском, дело женских рук, а глазами время от времени встречался с глазами Мрака.

Будь готов, читалось в его взгляде. Я стреляю не только далеко, но и быстро. Пока будут следить за полетом стрелы, второй бью как зайца Горного Волка, третьей — Додона. Если успею, то и Шулику с его гололобыми артанцами. А ты старайся не попасть под мои стрелы. Схвати кого сумеешь, подомни на пол, пока мои бронзоклювые будут сеять смерть...

Подомну, пообещал Мрак взглядом. Не одного — троих, а то и пятерых подомну. Уже давно рассердили. Мы им сейчас устроим кровавый пир на свежей воздухе. И летать поучим, благо башня высокая.

Гонта встал между каменных зубцов. Впереди и внизу улица, крыши домов, дальше виднеется городская стена, а за ней вьется дорога, постепенно уходя вдаль, а почти на виднокрае синеет узкая серо-голубая полоска. По той реке и проходит кордон между Куявией и Артанией.

Когда он наложил стрелу на тетиву, Шулика обратился к Додону:

— Ну, царь? Ты подтверждаешь, что отныне граница будет там, куда упадет стрела?

Додон сглотнул ком в горле. Лицо было землистого цвета, нос заострился, он был похож на живого покойника.

— Да, — прохрипел он, глаза его избегали встречи с глазами Гонты. — Подтверждаю...

Шулика потер руки:

— Прекрасно! А ты, герой, разве не собирался этот царь предать тебя позорной смерти?

Гонта пробурчал:

— Нет, он позвал меня, чтобы дать пряник.

— То-то, — сказал Шулика еще довольнее. — У тебя нет нужды его любить и защищать, верно? Отомстить — другое дело.

Гонта подул на перо, распушивая, посмотрел вдоль стрелы:

— Ну-ну.

— А то, — продолжал Шулика, — что тебе лучше всего пустить стрелу в другую сторону. Ха-ха!.. Например во двор. Чтобы граница пролегла прямо через царский дворец. Лучше... ха-ха-ха!.. через спальню царицы и ее дочерей...

Горный Волк заржал как конь, с соседней башни с тревожным карканьем взвились вороны. Артанцы смеялись так, что оружие падало из рук. Мрак встретился глазами с Гонтой, тот сверкнул черными глазищами предостерегающе: не сейчас. Когда все будут вести взглядами первую стрелу, тогда и начнем кровавый пир.

Смех начал стихать, Гонта ответил коротко:

— Не пойдет.

Шулика даже отшатнулся:

— Почему?

— Я куяв.

Додон перевел дыхание, слышно было как стучат его зубы. Шулика раздраженно нахмурился:

— Никогда не понимал этого... этого чувства. У нас, артанцев, кочующих со стадами по необъятной степи, весь мир — родина. Нет рабской привязанности к одному уголку. Как там у вас: всяк кулик свое болото знает?.. Ладно, тогда я тебе дам золотой. Даже два.

Гонта шевельнул плечом, не ответил. Лук держал на вытянутой правой, левой рукой насадил расщепленный торец стрелы на тетиву. Шулика явно ощутил неуместность своего предложения, а Додон выкрикнул жалко:

— А я дам тебе свободу... стада... право грабить а дорогах... и вообще, что пожелаешь!

Гонта начал медленно оттягивать тетиву. Лук легонько скрипнул, концы чуть-чуть начали загибаться назад. Мертвая тишина воцарилась на башне, даже Горный Волк и Шулика смотрели, вскинув брови.

Cкрип стал громче. Гонта напрягся, и Мрак впервые увидел в полной красе насколько чудовищно сильны руки вожака разбойников, и почему у него настолько широка грудь и могучие плечи с глыбами мышц на спине. Сейчас все это вздулось, напряглось, но в мышцы приливала кровь, они все увеличивались в объеме, грудь все раздавалась и раздавалась в стороны, выступили новые жилы, натянули кожу.

Лук протестующе скрипел, и Мраку казалось, что так же скрипят от натуги и напряженные мышцы Гонты. Он медленно багровел, жилы вздулись на лбу, шее, жутко бугрили кожу на висках. Дыхание, которое вырывалось со свистом сквозь зубы, разом оборвалось. Лицо окаменело, Мрак услышал как в мертвой тишине за башней вжикнула муха, да кто-то из артанцев переступил с ноги на ногу.