Мрак

Странно было видеть как мертвенно белые губы раздвигаются в улыбке, но Мрак уже притерпелся к ее алебастровому лицу, спросил в упор:

— Какие?

— Иногда можно узнать то-то важное и у вас, смертных. Даже поучиться.

Мрак отшатнулся, смерил ее полным недоверия взглядом. Перед ним богиня, способная воздвигать и рушить скалы, горы, да что там горы — горные хребты!

— Чему же? — спросил он настороженно.

Она раздвинула белые губы чуть шире. Зубы тоже были белые, и Мраку показалось, что у нее этих белоснежных резцов в два ряда, и все кусательные, ни одного для пережевывания, как у человека.

— Бронза, — ответил она, и впервые в ее бесстрастности он уловил не то удивление, не то зависть. — Я века, тысячелетия... да то там тысячелетия!.. была хозяйкой всех руд. Но не знала, что если мою медь смешать с моим же оловом, то получится металл впятеро прочнее! Это сделали вы, смертные.

Мрак сказал успокаивающе:

— Не боись, мы на этом не остановимся. Так что от нас уходить далеко не стоит, что-нибудь да проворонишь.

— Потому и говорю тебе: возьмешься?

— Да, — сказал он, — но к чему мне алмазы? Не девка, поди. А вот царь Додон мне нужен.

Улыбка, если то была улыбка, покинула ее прекрасное лицо. От него повеяло холодом горных глубин. А когда спросила, то в музыкальном голосе Мрак уловил грохот обвала:

— Зачем?

— Без него уже началась смута. Пока ножи и мечи еще не в крови, но руки уже щупают рукояти.

Ее красиво изогнутые дуги бровей, словно бы запорошенные инеем, чуть приподнялись:

— Разве он сможет остановить?

— Не знаю, — ответил Мрак честно. — Но без него резня начнется наверняка.

Она несколько мгновений сидела молча, и Мрак вдруг заметил, что ее красивая грудь застыла, как вооруженная в лед. Богиня забыла, что люди умирают, если перестают дышать.

— Будь моим гостем, — предложила она неожиданно. — Там посмотрим, что удастся для тебя сделать.

— Мне нужен только Додон, — предупредил Мрак, он поднялся из-за стола первым.

Она тоже встала. Ему показалось, что на ее бесстрастном лице мелькнуло предостережение:

— Здесь сложнее, чем ты думаешь. Намного сложнее.

В стороне от постоялого двора лежал некрупный Змей Горыныч. Кожистые крылья сползли со спины, загнутые когти на концах крыльев как бороны процарапали землю. Он положил морду на передние лапы, неотрывно следил за беспокойно переступающими у коновязи лошадьми. Огромные ноздри дергались, раздувались. Он сопел с такой силой, что хвосты и гривы коней шевелило как при ветре.

Хозяйка направилась к Змею. И снова Мраку почудилось, что рядом с ним двигается гора. Эта гора в облике величественной женщины покосилась в его сторону:

— Я забыла спросить тебя, смертный. Не побоишься?

— Этой коровы с крыльями? — удивился Мрак. — Ты бы видела, на чем только я сидел! Даже на вербляде!

Он удивился, что эту гору, полную меди, олова, золотых жил и россыпи редких камней, задела такая малость. Похоже, в самом деле много переняла от людей. Даже в этом горной крае, где все летают на Змеях, где на них возят камни, бревна из леса, этот крылатый жеребец все же выглядит на редкость сильным, сухим, поджарым.

— Садись, — велела она сухо, — но держишь крепче. Здесь не привязываются, как в Артании.

Мрак придержал ее за бедра, когда она залезала по лапе, а затем по чешуйкам на загривок Змею. Ощущение было таким же, как если бы трогал не женские бедра под платьем, а отполированную гранитную стену ущелья. Злясь на себя, взбежал на Змея так ловко, что в ее глазах появилось удивление и даже сомнение. Варвар мог был от природы ловок, но мог и в самом деле где-то повидать этих крылатых.

Змей встал, отряхнулся как пес после купания. Мрак оторвал от плеча сопротивляющуюся жабу, насильно сунул в мешок. Мощные лапы Змея с силой ударили по земле. Мрака прижало к костяной спине. Тут же смачно захлопали крылья. Воздух тугими струями ударил в лицо, раскрытые глаза, попытался наполнить рот, раздуть, как в детстве раздували через соломинку лягух...

Мрак видел вокруг синее небо, а в сторонке уползали назад вершины горы. Вскоре исчезли, Мрак наклонился вбок, не отрывая судорожно сжатых пальцев на гребне Змея, рассмотрел оставшийся сзади городок, а под ними проплывала узкая дорога, что вскоре терялась среди гор.

Хозяйка оглянулась, она от холодного ветра ни побледнела и не разрумянилась, но в глазах был вопрос:

— Ну как?

— Хорошо, — крикнул Мрак, — только больно медленно!

— Что?

— Ползет, говорю, как черепаха с перебитыми лапами! Ну, ничо, здесь куда торопиться? В деревнях жизнь неспешная.

Она так блеснула глазами, что в туче, мимо которой летели, предостерегающе заворчал невидимый зверь. Мрак запоздало вспомнил с кем летит на одном Змее. На ее домашнем Змее. Хозяйка явно, подражая людям, научилась обижаться.

Змей падал в ущелье между красно-оранжевых скал. Вверх проносились цветные полосы, но рассмотреть не удавалось, а Змей расправил крылья только вблизи земли. Поток воздуха едва не оторвал Мрака, затем прижал к спине Змея, а чуть погодя костяные пластины подпрыгнули, Мрак больно ударился подбородком.