Мрак

Мрак долго смотрел в спину Ховраха. Тот без нужды горячил коня, сворачивал с дороги, срывал на скаку верхушки промерзшей за ночь травы, нюхал, с гнусным хохотом разбрасывал, передразнивая величавых волхвов.

– Ладно, – сказал Мрак наконец. – Мы отъехали уже далеко. Скоро и стены Куявии… Отправь его обратно.

– Не поедет.

– Придумай!

Гонта хлопнул себя по лбу, догнал Ховраха, возопил отчаянным голосом:

– Совсем забыл!.. Я должен отдать Медее важный наказ. Ховрах, будь другом. Скачи к ней, я черкну пару слов. Это очень важно!

Он вытащил из сумки сверток тонко выделанной телячьей кожи. Мрак с хмурым любопытством смотрел на непонятные значки. Гонта щедро рассыпал их по листу, свернул в трубочку, перевязал шелковым шнурком и залепил воском, что разогрел в ладони. Ховрах с неодобрением смотрел, как Гонта для верности приложил перстень с печатью. Конечно, читать он не умеет, как и Мрак, но по дороге мог бы показать волхву…

– Это очень важно, – повторил Гонта настойчиво. – Скачи обратно! А мы будем ждать тебя здесь.

– Нет, – поправил Мрак, – впереди по дороге неплохая корчма. Там на постоялом дворе отдохнем, заночуем. И подождем.

Ховрах переводил ошалелый взор с одного на другого, наконец с великой неохотой принял свиток. На лице была горькая обида. Из-за корчмы, подумал Мрак насмешливо. Все-таки впервые за стол сядут раньше его.

– Только не разграбьте дотла, – предупредил Ховрах. – Я буду скакать обратно быстро! В глотке у меня будет сухо, как в норе полевой мыши.

Конь под ним встал на дыбки, развернулся на задних ногах и с места погнал таким галопом, что выбивал из промерзшей земли сухие комья. Гонта нетерпеливо тронул своего коня. Мрак спросил:

– Что ты накорябал?

– Чтобы Медея сразу поднесла ему такую чару! Ну, дабы сразу с копыт. А потом, когда очнется, чтобы толстые девки… он толстых обожает… чесали спину так, дабы только хрюкал. И чтоб все время подносили кувшины с вином. Это его задержит надолго. Очень надолго!

Они горько засмеялись. Копыта коней глухо и невесело стучали по твердой как камень дороге.

Оба за сотню шагов от постоялого двора уловили запах бражки, кислых щей. В воздухе было нечто бодрящее, что заставляет орать, петь, ввязываться в бесшабашные драки.

– Корчма, – определил Гонта с удовольствием. – Что без нее дороги?

– Что без нее жизнь? – засмеялся Мрак. – Этот мир от преисподней только корчмой и отличается. Убери корчму – и вместо нашего красного солнышка засияет черное.

Ворота были распахнуты настежь. Во дворе у коновязи обнюхивались кони, из щелей ковальни пробивались струйки дыма. Гонта с удовольствием посматривал на раскрытые двери. Оттуда доносились веселые песни, вопли, а аромат наваристого борща, вытеснив дрянной запах щей, потек навстречу, как тяжелая душистая смола, разнежившаяся на солнце.

– Здесь мы задержимся, – сказал он довольно.

– На дольше, чем думаешь, – ответил Мрак.

Что-то в его голосе насторожило Гонту. Он начал поворачиваться, но, как ни был быстр, Мрак оказался быстрее. Голова Гонты дернулась от тяжелого удара в затылок. Он ткнулся в конскую гриву, начал сползать наземь.

Мрак спрыгнул, подхватил, не дав упасть на землю. Глаза Гонты медленно закрылись. С крыльца на них выжидающе смотрели двое мужчин. Мрак крикнул зычно:

– Хозяина сюда, немедля! Денежное дело.

Один нехотя скрылся за дверью. Мрак успел накрепко стянуть ремнем руки Гонте, когда с крыльца неспешно спустился грузный человек. От него пахло уверенной зажиточностью, но глаза были настороженные, а в руке был боевой топор на длинном топорище.

– Я хозяин, – сказал он с осторожностью.

Мужики за его спиной взялись за ножи. Мрак торопливо сдернул с пояса калиточку. Ладонь ощутила теплую тяжесть.

– Держи, – велел он.

Хозяин поймал на лету, взвесил на ладони. Выражение его свирепого лица изменилось. Так могло весить только золото, и здесь его было достаточно.

– Что я должен за это сделать? – спросил он уже не столь враждебно.

– Посторожи этого человека, – велел Мрак. – Трое суток. А потом отпусти. Но чтоб волос с его головы не упал! Это мой друг… но я не хочу, чтобы он ехал со мной.

Хозяин с облегчением перевел дух. Похоже, не любил без крайней нужды пускать в ход топор, лишаясь гостей. Бережно спрятал калиточку.

– Сделаю. Хоть неделю продержу. Буду поить и кормить от пуза. В лучшей комнате поселю.

– Договорились, – сказал Мрак.

Он повернул коня и, не взглянув в сторону зазывно открытой двери, направил обратно через раскрытые ворота. Конь вздохнул, но вполголоса. За воротами недвижимо сидели на конях люди Кречета. Сам Кречет вскинул брови, завидев Мрака:

– А Гонта… смотрит покои?

– Да, – ответил Мрак сумрачно. – И будет смотреть их еще три дня. А мы поедем дальше.

Конь его вперил суровый взор вдаль, вздохнул и пошел экономной рысью, рассчитанной на долгую дорогу. Кречет некоторое время всматривался в спину Мрака, затем пожал плечами. Похоже, понял все, но ни одобрять, ни осуждать Мрака не стал. Каждому что на роду писано, то и свершится.

Глава 45