Мрак над Джексонвиллем

Что же с ними такое, с этими туфлями? Он потащился к ящику, где покоились останки Питера Мидли, и снова приподнял краешек простыни. И замер, разинув рот. Массивные ступни Мидли с квадратными пальцами были втиснуты в элегантные дамские лодочки. А если приглядеться, то оказывалось, что это уже не здоровенные ступни, а изящные бледные ножки. Резким движением Льюис сорвал простыню.

— Ку-ку, — сказала женщина, поднимаясь; ее черные волосы свисали по обеим сторонам мертвенно-бледного лица.

Он взвыл и упал навзничь. Женщина повернула к нему голову и улыбнулась. У него возникло ощущение, будто зубы у нее шевелятся, извиваясь, как толстые белые черви.

— Добро пожаловать, доктор Льюис, — произнесла она монотонным голосом.

Уцепившись за металлические ручки ящика, он попытался подняться. Женщина повернула голову, и он увидел ее изуродованный, продавленный профиль: скула и нижняя челюсть отсутствовали, кости черепа обнажены. Она подняла руку к искалеченной голове, аккуратно отломала кусочек черепной кости и принялась ковырять им в зубах.

Льюис семнадцать лет проработал судебно-медицинским экспертом. Поэтому его не вырвало — он лишь подумал о том, выдержит ли этакое зрелище его сердце. Женщина отбросила в сторону кусочек кости и спрыгнула на пол. Он съежился, почувствовал, как от ужаса у него аж яйца внутрь втянулись. Она прошла мимо, взялась за ручку двери, опять обернулась и, обнажив в улыбке свои копошащиеся зубы, молвила:

— Я не ем мертвого мяса, это вредно для здоровья.

И исчезла в сиянии июльского дня. А в ящике вновь оказался обезглавленный труп Мидли — он сидел, вытянув массивные волосатые ноги со втиснутыми в дамские лодочки ступнями.

В телефонной трубке кто-то кричал. Льюис попытался подняться, но ноги не слушались. Вены на руках жутко вздулись. Вглядевшись в идущую от запястья до большого пальца вену, он ясно увидел, как внутри нее пробежал какой-то маленький подрагивающий шарик, и почувствовал, как он щекочет. Льюис сжал руку в кулак — вена непомерно раздулась, кожа лопнула, и из трещины высунулись тонкие черные лапки. Он взвыл и опять потерял сознание, благодаря чему, на свое счастье, не увидел, как из его руки, шевеля лапками, вылезла некая тварь.

Было семь часов пятнадцать минут. В городе царило спокойствие.

Джем открыл глаза. Всю ночь он проспал, положив руку на футляр с ножом, и убрал ее лишь после того, как убедился, что в комнате все в порядке. Было слышно, как снаружи туда-сюда ходит Дед. Джем спрыгнул с кровати, натянул джинсы, совсем только чуть-чуть вымазанную персиковым соком белую майку и отправился навстречу судьбе.

Семь часов шестнадцать минут. Хейс бежал к моргу, рукой придерживая пистолет. Саманта все еще кричала в трубку:

— Доктор Льюис? Вы слышите меня?

Биг Т. — с холодным компрессом на распухшем носу — замер в полной боевой готовности.

Хейс подбежал к двери и повернул ручку. Дверь не открывалась.

— Заперто! — вслух возмутился он.

Обогнув здание, сунулся было в окно — на окнах решетки. В лицо ему ударил зловонный запах, он резко обернулся — точно безумный. Никого — лишь из щели в стене один за другим вылезают тараканы. Посланники тьмы. Глупости какие. Тараканы, и точка. Легкий ветерок всколыхнул ветви деревьев. Внезапно Хейс осознал, что вокруг царит полная тишина. Не слышно ни птиц, ни кузнечиков, ни ос, ни мух. Все будто вымерло. Повисло в пустоте. Запах развеялся. Хейс вернулся к двери и принялся ее трясти, стуча по ней кулаками.

— Льюис! Что случилось? Льюис!

Внезапно он почувствовал нечто странное — ноги у него как будто промокли — и глянул вниз. Его роскошные башмаки, купленные за две сотни долларов, омывал ручеек черной густой жидкости, вытекающей из-под двери. Он отпрыгнул назад. Это что еще за мерзость? От отвращения сморщив нос, он наклонился, стараясь разглядеть получше. Какая-то липкая жижа растекалась по коротко подстриженной траве, мгновенно впитываясь в жаждущую влаги землю. Воняет. Можно подумать, что… Хейс поднял голову. Только что за дверью раздался смех. Неужели я утопаю в дерьме? Ведь это пахнет как дерьмо. Он опять, еще сильнее, толкнул дверь. И тараканы тоже воняют, никогда не слышал, чтобы тараканы воняли, и…

Дверь открылась.

Хейс замер, глядя, как она отворяется. Потом, сжимая в руке пистолет, он очень осторожно шагнул вперед.

Льюис, улыбаясь, сидел за письменным столом. Черный поток, бегущий по комнате, начинался под его стулом.

Черт возьми, это и в самом деле дерьмо. Хейс удостоверился, что за дверью никто не прячется. Было слышно, как в телефонной трубке надрывается голос Сэм. Льюис поднес трубку к уху и хриплым голосом электронной игрушки произнес: «Ка-кой хо-ро-ший день!»