Мрак под солнцем

Бернардо почувствовал, как его поднимают и несут в другую комнату. Потом женщина-косметолог, кажется она была мулаткой, наклонилась над ним с ножницами в руках. И он почувствовал, как она режет ему ткань брюк, пытаясь снять их прямо в постели.

— Вы испачкаете постель, — сказал он равнодушно.

— Ничего, — успокоила его Инес, — мы за нее заплатим. Вызывайте врача, — попросила она своего косметолога, — ему нужна срочная помощь.

— Нельзя врача, — простонал Бернардо, — он сразу все поймет. Здесь будет полно полиции. Нельзя его вызывать.

— Полиция все равно все узнает, — возразила Инес, — лучше самим вызвать их, чем потом объясняться, почему в нас решили стрелять.

— Нельзя, — убежденно сказал Бернардо, — перестаньте со мной спорить, — вдруг простонал он, — кончайте эти разговоры. Я же вам сказал, что врач не нужен. Пусть ваша массажистка сделает мне перевязку, и мы утром улетим в Париж. И там можете вызвать ко мне врача, хоть собрать целый консилиум!

— Не кричите, — одернула его Инес, — и это не массажистка, а мой личный врач-косметолог. Из-за вашего упрямства вы потеряете ногу.

— Делайте, как я говорю! — уже почти кричал от боли Бернардо.

— Разрешите, сеньора, я попытаюсь все-таки ему помочь, — вызвалась мулатка, видя страдания мужа хозяйки.

— Поступайте, как знаете, — пожала плечами Инес, отходя от постели больного. Она подошла к окну.

— Что-нибудь видно, Доменик? — спросила она у одного из своих людей.

— Нет, сеньора, пока ничего не видно, — почтительно ответил тот.

— Странно, — произнесла Инес, — кому пришло в голову стрелять по окнам моего номера в Мадриде? Хорошо еще, что стреляли без шума, иначе завтра об этом написали бы все испанские газеты. Вы видите там Альфредо?

— Нет, сеньора. Они, наверное, поднялись на мансарду. Там рядом парламент страны, место достаточно хорошо охраняется, всегда много полиции.

Бернардо снова застонал. Боль была достаточно сильной. Ему было больно и стыдно. Последнее чувство было даже сильнее, ибо он хорошо представлял, что именно скажут ему в Москве. Подставиться так глупо и так непрофессионально в самом начале операции — такого не мог позволить себе разведчик из группы «Чиновника». Если сам генерал Чернов узнает об этом — он даже испугался. Генерал просто плюнет на него и не станет с ним разговаривать. Как он мог не догадаться, что это выстрел. Видимо, сказалась какая-то подсознательная уверенность, привычка к этому стуку. Ведь Инес до этого дважды громко открывала свое окно, и он почти привык к этому шуму. При желании можно было увернуться от этого выстрела. Он упал слишком медленно.

Бернардо успел почувствовать, как ему делают укол, и наконец провалился в спасительный сон: доза снотворного была достаточно сильна. Сделав ему укол, мулатка подошла к Инес.

— Я уколола ему ваше снотворное, самое сильное, — сказала она, — но с ногой сложно. Врача вызывать все-таки нужно. Придется объяснить, что он прострелил себе ногу, играя с пистолетом, или это был случайный выстрел. В любом случае нужен квалифицированный хирург. У меня есть в городе некоторые связи, если хотите, я постараюсь узнать.

— Да, конечно, — чуть улыбнулась Инес, — делайте все, как считаете нужным.

В номер вошли Альфредо и Филиппе.

— Там ничего нет, — устало объявил Альфредо, — никаких следов. Только очень смелый человек может решиться стрелять рядом с парламентом страны. Это был настоящий убийца, видимо, наемник. Я подобрал на полу вторую пулю. Ваш муж был прав. Это стреляли из оптической винтовки «Паркер-Хейл». Только очень подготовленный профессионал может сделать из этой неавтоматической винтовки два выстрела. Она бьет на дальние расстояния, до километра, и ее обычно используют наемные убийцы. Видимо, убийца не местный.

— С чего вы взяли? — спросила Инес.

— По винтовке можно о многом сказать. Эти винтовки рассчитаны на долговременное использование в очень плохих условиях. Их можно разбирать по частям, хранить в сыром месте, прятать под землей. Это особые винтовки, сеньора Инес. Я ведь служил в полиции, все это видел много раз. У них между корпусом и прикладом помещена особая высокоустойчивая прокладка из эпоксидной смолы.

— Ты думаешь, убийца прилетел из Мексики? — поняла Инес.

— Необязательно из Мексики, — пробормотал Альфредо, — может, и из соседней страны. Там на вооружении полиции есть такие винтовки.

— Зачем полицейскому ехать через весь океан, чтобы застрелить моего мужа? — не поняла Инес. — Это вполне можно было сделать и дома, в Гватемале.

— Может, убийца хотел застрелить его на ваших глазах, — возразил Альфредо, как и все мужчины вокруг, влюбленный в свою сеньору. Логика у него была как у настоящего латиноамериканца.

— Бред какой-то, — отошла от него Инес. (Она пробормотала по-испански — страх божий.) — Ребята, сегодня никто не будет спать, — объявил Альфредо, — а вы сегодня не открывайте больше занавесок. Я так понял, что полицию мы вызывать не будем, верно?

— Да, но не из-за твоих подозрений. Просто он так сам захотел, — сказала Инес, негодуя на себя за последнюю вырвавшуюся у нее фразу.