Мрак под солнцем

— Не очень, — честно признался Чернов, — слишком все откровенно. Нет никакой тайны, все выпирает наружу. А в женщине должна быть тайна. Иначе с ней просто хочется переспать и больше никогда в своей жизни не видеть.

— Спасибо, — обиделась женщина, — это все, что вы мне можете сказать?

— Ох, как жалко, — покачал головой Чернов. Он все-таки не сдержался и, подняв руку, сдавил ее правую грудь. — С такими данными ты, Ирина, могла бы стать супершпионом, русской Мата Хари. А вместо этого ты спишь с Митей и обольщаешь глупых доверчивых мексиканских дипломатов. Глупо и обидно. Не хочешь ты головой работать, привыкла работать тазом.

Он отпустил руку и покачал головой.

— А вы меня учите, — придвинулась к нему Ирина, — вы ведь раньше были очень толковым учителем.

— Поздно, — неожиданно сказал Чернов, — возраст у меня уже не тот, — и, немного сгорбившись, уже не глядя на обнаженную женщину, он пошел в дом.

Кажется, наш старичок сдает, подумала Ирина и, разбежавшись, прыгнула в бассейн.

Перевернувшись на спину, она увидела Митю, жадно наблюдавшего за ней со второго этажа.

— Митя, — закричала она, — иди купаться! И, перевернувшись на живот, поплыла в другой конец бассейна.

Глава 23

Прозвучавший звонок больно ударил по нервам обоих.

— Сними трубку, — предложил Роджер. Вильяме, почему-то боязно оглянувшись, шагнул к телефону и снял трубку.

— Да, это я, — сказал он несколько напряженным голосом, — какой Робинсон? Уверяю вас… Он опустил трубку телефона…

— Они видели, как ты вошел, — прошептал Боб, — просят, чтобы я передал трубку тебе.

— Кто это?

— Голос незнакомый, не знаю.

— Давай мне трубку телефона, — решительно сказал Роджер, поднимая руку.

Боб бросил ему трубку. Это был телефон японской системы «Панасоник», и она не была соединена проводами с основным аппаратом.

— Я вас слушаю, — казалось, напряжение достигло своего пика.

— Это мистер Робинсон? — лениво растягивая гласные, спросил незнакомец.

— Кто говорит?

— Это не так важно, — говоривший был, очевидно, из южных штатов, либо из Техаса, либо из Луизианы.

— Что вам нужно? — терпеливо спросил Роджер.

— Вы выйдете из дома и сядете в автомобиль. «Понтиак» уже стоит у вашего дома. Вас отвезут в нужное место, где вы сможете поговорить, — пояснил незнакомец.

— У меня другое предложение. Тот, кто так желает со мной разговаривать, может приехать ко мне лично, сюда. Вы не считаете это справедливым?

Видимо, на том конце говоривший посоветовался с кем-то и затем резко сказал:

— Ничего не получится. Вы должны выйти из дома.

— Идите к черту, — посоветовал Роджер.

— Мистер Робинсон, у вас нет ни одного шанса, ни единого. Мы не разрешим вам уйти отсюда. Дом оцеплен. Если понадобится, мы готовы применить силу.

— Тогда применяйте, — сказал Роджер, — только сначала передайте телефон тому, кто стоит рядом с вами. Скажите господину Леймену, что я хочу с ним поговорить.

В трубке наступило неопределенное молчание. Затем послышался знакомый голос:

— Здравствуй, Роджер.

— Это ты, Эдгар? — спросил он, боясь ошибиться.

— Да, я. Нам нужно с тобой поговорить. Поэтому давай без глупостей. Ты спокойно выйдешь из дома, и мы тебя отвезем в другое место. Признаюсь, мы сделали много ненужного, Роджер, но ты обязан нас понять.

— Понять? — Ему показалось, что он ослышался.

— Мы же руководствовались интересами прежде всего страны, Роджер. Поверь мне, что это так. Когда ты сможешь спокойно нас выслушать, ты поймешь, что у нас не было другого выхода.

— Эдгар, — сдерживаясь, позвал он Леймена.

— Да.

— Ты знаешь, что произошло с моими людьми? Они все сгорели, Эдгар. Сгорели заживо. А ты хочешь мне что-то объяснить.

— Я понимаю, ты сейчас очень расстроен. Но, Роджер, ты ведь профессионал, должен осознать, что и у нас были веские причины так поступить.

— Нет, Эдгар, — чудовищным усилием воли он продолжал сдерживаться, стараясь не закричать и не потерять контроль над собой, — ты меня не совсем понимаешь. Вы убили и сожгли живьем моих людей. Сожгли их всех. И я теперь не могу что-то осознавать.

Он перевел дыхание.

— Послушай, Роджер… — снова терпеливо начал Леймен, и тут он не выдержал.

— Послушай, толстенький ублюдок, что я тебе скажу! — заорал он наконец, не сдерживаясь. — Я приеду, куда ты хочешь. Я буду говорить, с кем ты хочешь. Но только тогда, когда я сам этого захочу. Я обязательно доберусь до твоей жирной морды и заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родился на свет. Слушай меня внимательно, Леймен, мне терять нечего, я уже и так официально покойник. Так вот, я тебе обещаю — я достану тебя и с того света. Ты от меня не уйдешь. И человек, к которому вы меня хотите отвезти и который сейчас слушает наш разговор, тоже от меня не уйдет. Ты понял, сука, что я тебе говорю?

— С ним невозможно разговаривать, — еще успел услышать он голос Леймена, — я ведь предупреждал…

На другом конце повесили трубку. И почти сразу телефон отключился, будто кто-то моментально перерезал провода.

— Боятся, что вызову журналистов, — зло усмехнулся Роджер.

Боб Вильяме с ужасом глядел на него.

— Что теперь будет? — спросил он.