Мрак под солнцем

Первым делом он посмотрел на козлов, которые выпали из окна, туда, где они должны были упасть. И увидел, как один из них лежит — а второй поднялся и бросился бежать через улицу, чтобы удрать.

Ну, это уж хрен…

Он прицелился и дважды выстрелил одиночными — держать винтовку на одиночных его научили в учебном центре Национальной гвардии. Вообще то, его действия могли признать преступными, на улице было слишком много народа, и риск был слишком велик. Но он попал — бегущий рухнул на месте, рухнул вбок на разом потерявшую устойчивость ногу. Капитан не раз видел, как падают подстреленные олени, и сделал вывод, что парень и в самом деле ранен, не притворяется. С этим пока все — с перебитой ногой далеко не убежишь.

— РПГ на час!

Капитан начал поворачиваться. Он уже понимал, что не успеет — им ещё надо было прицелиться, а ублюдок в черной маске — уже целился в их Хаммер и в них самих какой-то штукой, в фас похожей на толстую, корявую ветку. РПГ-7, советский противотанковый гранатомет — пятьдесят на пятьдесят, потому что старые гранаты часто не взрывались, но если взрывались — хватало всем с лихвой. Но испытать судьбу не довелось — сбоку зачастил М249 и ракетчик исчез в облаке пыли от стены, мгновенно выбитой пулями, так и не успев выстрелить в американскую машину.

— Прикрываю, иди!

Капитан побежал вперед — и едва успел укрыться за машиной. Сверху снова дали очередь из АК-47, пули градом пробарабанили по металлу, капитана осыпало битым автомобильным стеклом. Он оказался лицом к лицу с иракским водителем и его поразили полные ужаса глаза.

В следующую секунду — глухо закашлял автоматический гранатомет, и разрывы накрыли стену. Это было как бой барабанов, осколки летели и сюда.

— Прекратить огонь! Прекратить огонь!

Автоматический гранатомет замолк. Раскаленную тишину иракской улицы, в одно мгновение ставшей полем ожесточенного боя — прорезал исполненный гнева и боли голос.

— Сэр, они Дика убили! Мать твою, убили!

— Медик, к раненым! Один у машины остальные ко мне. Вызовите сюда подкрепление!

К капитану перебежало двое солдат. Потом ещё один.

— Так, идем вперед. Внимание на окна.

— Сэр, Том всех в ад отправил своей пушкой.

— Могут появиться еще. Слышали, что я сказал?

— Сэр!

— Том, смотри на шесть. Я вперед, вы по сторонам. Пошли.

Сопротивление в помещении, откуда выпали эти двое — по-видимому, было подавлено и подавлено как следует. Вся стена — едва держалась, в одном месте и вовсе была дыра — сработавший заряд гранатомета проломил ее. Тянуло дымом, фанера, которой были закрыты оконные проемы, были выбиты, в одном случае напрочь, в другом — держалась на соплях.

— Смотреть справа…

— Чисто, сэр.

Капитан перебежал вперед. Увидел одного из тех, кто выпал из окна — руки за спиной были связаны, и уже была видна кровь, натекшая на тротуар. И борода — неаккуратная, длинные сальные волосы…

Ещё один бородатый…

У него не было оружия и были связаны руки — поэтому капитан решил не отвлекаться на него и пошел дальше вперед.

Подстреленный им козел полз, оставляя за собой кровавую полосу, он попытался отползти за машины. Словно чувствуя приближение врага — он попытался перевернуть на спину, в руке был Макаров.

Капитан выстрелил в асфальт рядом с головой неизвестного.

— Армия США! Брось оружие и останешься жив! Я не хочу тебя убивать!

Человек какое-то время раздумывал, потом все-таки бросил пистолет.

Капитан продвинулся вперед, чтобы быть между подстреленным им человеком и пистолетом. Увиденное — насторожило его.

Пистолет Макарова — достаточно редкое здесь оружие, оно было у высших офицеров и спецслужбистов. Подстреленный человек хоть и был в гражданском, без знаков различия — но похожим на крупную птицу, на ту, про которых им говорили на инструктажах. Пятьдесят, не меньше, короткие усы с проседью — тоже признак непростого человека, усы как у Вождя дозволялось носить не всем, это тоже был знак избранности. Темное, загорелое лицо, злобный взгляд…

— Ты кто такой, парень?

Подстреленный не ответил. Но капитан решил заняться им.

— Держать улицу!

Он наскоро — посреди улицы оставаться было опасно — пошлепал руками по карманам, затем оттащил человека к машинам, чтобы и укрыть его и укрыться самому.

— Так… а теперь займемся твоей ногой.

Он достал из кармана пластиковый жгут и соорудил жгут на подстреленную ногу — раненый стиснул зубы, но не закричал. Потом — он оторвал из связки на поясе одноразовые пластиковые наручники и связал пленному руки. Услышал шум двигателя, поднялся и вскинул винтовку — но увидел лишь здоровенный, угловатый, похожий на утюг, наскоро выкрашенный какой-то буро-желтой краской LAV-25 морской пехоты, сворачивающий в переулок.

Из бронемашины — выбрались морские пехотинцы, установили периметр. Потом — из следовавшего за бронетранспортером грузовика — выбрался щеголяющий в темных очках и бронежилете на голое тело сопляк лет двадцати трех-двадцати пяти на вид, подошел к капитану.

— Мы слышали пальбу. Сержант Грисхольм, первая дивизия морской пехоты.

— Капитан Браерс, национальная гвардия Монтаны. А офицер ваш где?