Мрак под солнцем

Этот вопрос был древним и простым, как честь и кровь. Была одна земля, одно государство. И было два народа. Первый — дикий, воинственный, быстро размножающийся, всегда стоящий на своем, плюющий на условности, помогающий друг другу — единый организм, состоящий из разных людей. Второй — большой, но давно уже потерявший воинственность, не живущий одним домом, разделившийся сам в себе и даже воюющий между собой, рассчитывающий только на закон и на государство. Правда, этот народ был большим — но ещё больше была земля, которой он владел. И у него было ядерное оружие, что оградило его самого и его землю от нападения на долгие два поколения живущих. Но эти два поколения — не пошли впрок, как не пошли впрок и Европе два поколения мирной, спокойной жизни без войны. Наглые, агрессивные, делающие чтобы все было «по их» и готовые любого без соли съесть за это чужаки — прибывали в страну, получали пособие, плодились и размножались. И постепенно — становилось уже непонятно, кто они в этих странах, все ещё гости или уже хозяева? Если хозяева — то почему в той же Франции проектируются или находятся на разной стадии строительства сто пятьдесят мечетей при двенадцати католических приходах[88]?

Раньше вопрос «кто здесь хозяин» решился бы просто: выехали в поле две ватаги и на мечах выяснили, кто прав, а кто… мертв. Нет человека, нет и проблемы. Но сейчас было не так. Было принято куча законов, куча условностей и принципов, основным и единственным смыслом которых было сохранение того положения, что есть сейчас. Но время идет, все меняется — и вот уже новые хозяева, расплодившись, окрепнув, научившись убивать в маленьких, жестоких войнах — стучались в двери «первого мира», предъявляя на него права — где в суде, где в собесе, где в темной подворотни или перед клубом…

Но и первый мир, а особенно — Россию — рано было списывать со счетов. В свое время — Гитлер создал части СС и в них потянулись добровольцы со всей Европы, которым надоел затхлый уют их маленьких, чистеньких городишек. Они и были Европой — белокурые завоеватели, идущие в дикие земли, чтобы мечом взять свое. Сейчас — долгая, жестокая афганская кампания, ливийская, йеменская и сомалийская эпопея, украинская «миротворческая операция» вкупе с сотнями замалчиваемых жестоких стычек на улицах древних городов — породили таких же людей. Людей, которые были такими же сильными, жесткими, жизнеспособными, как и пришельцы — и даже более сильными, потому что они родились в цивилизованных государствах и были посланцами цивилизации в мире варварства и дикости, в мире, где совокупляются с животными и топят в бассейне собственных дочерей за адюльтер. Они умели пользоваться современной боевой техникой, они умели стрелять намного лучше, чем варвары — и они ненавидели варваров. Ненавидели за то, что варвары отняли у них друзей, расстрелянных из засады, взорванных на фугасе, сгоревших в сбитом вертолёте, за то, что варвары обезобразили шпилями минаретов и собственными бородатыми мордами облик их древних городов. Они ненавидели и готовы были убивать — методично, осознанно и безжалостно.

Особенно много — таких людей было в России, стране, которая вела войну с варварами с семьдесят девятого года. Подлинным пророком был неизвестный советский солдат, который написал из Афганистана в коротком письме домой: «Мы первые солдаты третьей мировой войны». Жизнь подтвердила — правоту его жестокого пророчества: с Афганистана из войн уже не вылезали, и пламя страшного пожара постепенно охватило весь мир…

* * *

Николай Владимирович Пашутин, он же Паша, как его звали друзья — был почти что обычным молодым человеком двадцати одного года от роду. Обычным жителем Москвы — при том не коренным, деды с бабками жили на Урале, в Москву они перебрались давно, после того, как отец хорошо заработал и купил московскую квартиру. Сейчас — он учился в Московском государственном институте международных отношений и готовился к практике, которую отец определенно договорился устроить в Росвооружении — одной из крупнейших фирм мира, занимающейся торговлей боевым оружием. Конечно, многое будет зависеть и от него самого — но у отца были связи и директор департамента в Росвооружении, с которым отец ездил в последнее сафари в Африку — определенно пообещал, что если Николай не полный дурак, то его возьмут на работу.

А Николай полным дураком не был. Он честно, не «на отъе…сь» выучил два наиболее нужных в оружейной торговле языка, ходил на лекции, честно делал задания, какие давали преподаватели. Участвовал в дискуссиях и семинарах — в общем учился. Чем отличался от доброй половины своих сокурсников, для которых нужны были не знания, нужен был диплом.