Мрак в конце тоннеля

Но я даже ухом не повел в ее сторону: сейчас я разговаривал не с ней, а с самим собой. Действительно, если я возьмусь за розыски Валеры, то мне как минимум придется спуститься в бункер, где все и произошло. Или самому спуститься или вместе с Викой, чтобы на месте рассказать ей, как все было… Уж не этого ли хотел незнакомец, представляющий темные силы подземелья?..

– Мы туда спустимся, там и останемся, – с отрешенным видом вслух подумал я.

– Ты точно сумасшедший!

– Да, наверное… И будет лучше, если твоего брата будет искать Денис Федорович. Пусть он занимается своим делом, а я займусь своим.

– Каким своим?

– Твой брат – хороший парень, но я не мог помочь ему в прошлом. Вряд ли смогу помочь в настоящем. Может, я и эгоист, но меня сейчас больше беспокоит собственная безопасность. Да, я эгоист. Сумасшедший эгоист… Ты не поможешь сумасшедшему эгоисту? Мне нужен фотопортрет человека, который дал тебе мой номер. Больше от тебя ничего не требуется…

– Хорошо. У меня в компьютере есть программа фоторобота, я могу попробовать. Могу сбросить тебе на мыло… Намыль мне адрес, вечером будет фотопортрет. Не знаю только, насколько удачный. Я ведь его почти не помню…

– Вспомнишь.

Я протянул Вике свою визитку с номерами телефонов, факса и адреса электронной почты. На этом мы и расстались.

Не похоже, что Вику зомбировали, но ее уже, скорее всего, используют втемную. И, кажется, она не справляется со своей задачей. Она должна была нанять меня, в поисках Валеры я должен был спуститься под землю, там бы меня и накрыли… Но розыском ее брата занимается посторонний детектив, у меня перед Викой никаких обязательств нет, и можно смело оставаться в стороне. Значит, под землю в самом ближайшем будущем я не спущусь… Значит, возможно, Вику могут перепрофилировать. И тогда она может стать еще одной девушкой Что…

3

Солнце за бортом палило нещадно, разогревая железный кузов моей рабочей машины. Но в салоне тихонько работал кондиционер, охлаждая воздух и мало-помалу высушивая изнутри топливный бак. Я сидел в удобном кресле, слушая, как Вика щелкает клавишами на своем компьютере.

Позавчера я дал ей не только свою визитку, но еще и вживил «жучка» в ее сумочку. По закону я не имел на это права, но делать нечего – ведь мне нужно было держать девушку под контролем. Потому и машина моя стояла под окнами ее офиса. Потому и видеокамеры из специальных гнезд под крышей моего микроавтобуса направлены на дверь здания и площадку перед ним. И еще лазерный звукосниматель устремлен в сторону окна, за которым работает Вика. Время от времени она покидала свое рабочее место, оставляя сумочку, ходила по кабинетам, перетаскивая с места на место бумаги. Мало ли, вдруг позвонит ей кто-то в этот момент. Кто-то очень нужный для меня…

Но пока что она перезванивалась с мамой, разговаривала с Денисом Федоровичем, который, развив бурную деятельность, так и топтался на месте, трепалась с подругами. Ни мужа у нее не было, ни парня, с которым она могла бы поговорить по душам. И в офисе у нее не было друга…

Вика смогла составить фоторобот человека, который дал ей номер моего телефона, и сбросила его мне на электронный адрес. Но этот портрет мне ни о чем не говорил. Не знал я этого субъекта.

Но этот человек мог существовать в ее жизни. Он мог находиться в прямом с ней контакте или, как я, наблюдать за девушкой издалека, чтобы в определенный момент выйти на нее, как охотник на зверя. Поэтому я и установил за Викой наблюдение. Утром встречал ее возле дома, тенью следовал за ней, а проводив до самого офиса, занимал место в своей машине.

Обедала Вика в офисе, в течение дня из здания не выходила, так что я до вечера находился в машине, чтобы затем невидимым хвостом отправиться за ней по обратному маршруту.

В наушниках послышался шорох – похоже, Вика полезла в свою сумочку. Затем запищали клавиши набора номера… Обычно Вика пользовалась телефонной книгой, а это немного другие звуки. Да и мобильник обычно лежал у нее на столе, и за ним совсем не обязательно было лезть в сумочку. Значит, она доставала оттуда номер телефона, возможно, визитку…

В общем, я не удивился, когда зазвонил мой телефон.

– Привет! – услышал я ее голос.

– Кто это? – скучающим тоном спросил я.

– Вика, – чуть сконфузилась она. – Не узнал?

– Извини, номер твой в память не вбил… Хотя голос твой, да.

– Ты больше за мной не следишь?

– А надо?

– Тебе не интересно узнать, какие успехи у Дениса Федоровича?

– Нет никаких успехов.

– Значит, все-таки следишь, – обрадовалась, как показалось мне, Вика.

– Это и так ясно. Твоего брата найти нереально.

– Ты думаешь? – загрустила Вика.

– Почти уверен.

– Почти – это еще не совсем… Денис Федорович обращался к Мурзину, нет у того никаких списков.

– Значит, я псих.

– Нет, он сказал, что Мурзин темнит. И фамилия Полесьев ему знакома. Только он это скрывает. Зачем, непонятно…

– Дело ему закрыть поскорей нужно. Там и так шесть трупов, а еще пятнадцать пропавших… Ну, и один в коме…

– Но так же нечестно!

– Попробуй объясни это Мурзину. Я пробовал, бесполезно.

– Мне кажется, что ты говорил правду.

– И что?