Мрак в конце тоннеля

Это был старинный, еще дореволюционной постройки дом, с лепниной и барельефами, отреставрированный, под новой крышей. Во дворе самый настоящий архитектурно-парковый ансамбль – фонтан с писающим мальчиком, посыпанные галькой дорожки, скамейки с пластиковыми козырьками, газоны, стриженый кустарник. И машин возле дома почти нет. Правда, заехать во двор я не смог: не пускали закрытые кованые ворота с электромеханическим приводом. Но калитка открыта, и охранника нигде нет. Зато наглухо была закрыта дверь в подъезд правого углового крыла. Одиннадцать окон здесь – четыре на верхнем этаже, столько же на втором, и три – на первом. Окна основного корпуса и левого крыла – пластиковые, а в этих – деревянные стеклопакеты, каждый не меньше чем за тысячу долларов. И крыльцо перед бронированной дверью из мрамора.

Дверь мне открыл крепкого сложения парень с грубым, но добродушным, как могло показаться, лицом.

– Эй, как ты сюда попал? – удивленно спросил он.

– Калитка была открыта, – пожал я плечами.

– А Пашка где?

– Не знаю.

– Вот гад, опять с Катькой болтает… Э-э, а ты кто такой?

– Не ты, а вы, – жестко отрезал я.

– Э-э… Кто вам нужен?

– Уланов Евгений Сергеевич.

– По поводу?

– Да поговорить с ним хотел. По личному делу…

– А как представить?

– Платон я. Платон Молочков. Первый муж Оксаны Мышковой.

– Не знаю такую.

– Он знает.

– Сейчас спросим…

Парень ушел, закрыв за собой дверь, но ждал я недолго.

– Проходите!

Он впускал меня в правое крыло здания, которое, как я и подозревал, принадлежало одному хозяину, а именно Уланову. Нетрудно было догадаться, что дом у него полная чаша, и я совсем не прочь был глянуть на него изнутри. Но все же осторожность взяла верх над любопытством.

– Знаете, молодой человек, я бы с ним во дворе поговорил…

На скамейках возле бассейна ни души, воздух там чистый, тихо, комфортно. И гораздо меньше вероятности попасть в лапы к хищнику, если Уланов таковым являлся.

– Ну, не знаю, – пожал плечами охранник.

Я и сам не знал, согласится ли Евгений выйти ко мне. Если откажется, придется идти к нему домой. Не побоялся же я сегодня отправиться к Косте, а ведь всерьез считал его своим врагом, причем очень опасным.

Но Уланов принял мои условия, вышел во двор.

Это был моложавый мужчина лет тридцати пяти, с ясным, чуточку насмешливым взглядом. Густые темно-русые волосы, модельная прическа, правильные черты лица, чуточку скошенный вправо нос, заметный рубец у губ, отчего рот казался удлиненным влево. Спортивное телосложение, походка бодрая, пружинистая, хотя казалось, что идет он ко мне с большой неохотой.

– Ты Платон? – спросил он, внимательно разглядывая меня.

Я поднялся ему навстречу, но руку он мне подавать не стал, хотя улыбка у него приветливая, не важно, что с изрядной долей снисходительности. Ну как же, он весь такой крутой, а я погулять вышел…

Он был в бело-синей футболке «Найк», в спортивных брюках, шея и пальцы свободны от золота, запястье руки – от часов. Но все равно выглядел он если не на миллион, то что-то около того.

– А ты, я так понимаю, Женя.

– Ну, для кого-то Женя, а для кого-то и Евгений Сергеевич.

– Для Кости ты просто Женя.

Он сел на краешек скамейки, достал из кармана пластиковый мундштук без сигареты, припал к нему губами.

– Ты не обращай на меня внимания, это я курить бросаю, – сказал он.

– Что там, никотиновый картридж? – спросил я.

– Нет, уже ничего… Главное в этом деле привычка, а сам никотин дело десятое… Что за Костя? – как бы невзначай спросил он.

Он прав, курильщик потому и тянется к сигарете, потому что не знает, чем занять руки в разговоре. Особенно потребность закурить возникает, если разговор серьезный, волнующий… Уланов пытался показать, что встреча со мной для него ничего не значит; так, воздухом свежим вышел подышать. Но я-то вижу, что он нервничает. Может, из-за Оксаны. А может, еще и по другой причине. Возможно, видел во мне врага, которого нужно уничтожить.

– Костя Стишков.

– А-а… Ну, для Кости я точно Женя… А чего ты про него вспомнил?

– Он говорил, что у тебя бизнес так себе. А я смотрю, ты неплохо устроился. Трехэтажный дом в центре Москвы, двор какой…

– Ну, двор не только мой. И дом не весь мой. Но, вообще, да, на бедность не жалуюсь… Чего тебе надо, Платон, первый муж Оксаны? – внимательно посмотрел на меня Уланов.

– Я так понимаю, ты в курсе, что у Оксаны есть второй муж.

– Ну, понимаю.

– За Костю она вышла.

Евгений думал недолго.

– И что?

– Ну, мало ли, может, воспоминания о молодости еще свежи…

– Да нет, мне, в общем-то, все равно, как там Оксана, с кем…

– Зачем же ты ко мне тогда вышел?

– Может, случилось с ней что… Но вид у тебя цветущий, первый муж Оксаны, значит, с ней все в порядке… Да и виделся я с ней недавно.

– Даже так?

– Да, случайно пересеклись.

– А может, не случайно? Ты ведь до меня с ней встречался. Может, и потом что-то с ней было. Я ведь мужик ревнивый, могу и морду набить…

– Может, ты и приехал для этого? – покосился на меня Уланов.

– Ну ты же не встречался с ней, пока она была со мной?

– А если да?