Мракобой

Чутье говорило мне, что безобидная пальба сумитских кунаков канула в лету, и приготовления в тире шли самым серьезным образом.

— Приехал! — сказал кто-то.

Обстановка накалялась на глазах.

Сумиты не стали прятать оружие. Кто повесил на ремень, а кто просто держал в руках.

В тир прибыли новые люди.

Впереди шли Имран Аксацев и Айна Иназова. Пара выглядела идеально. Имран, коренастый и сильный, гладко выбрит, одет в светлый костюм. Айна в сиреневом платье, которое словно светилось на ней. За ними шли четверо боевиков. Они видно не рассчитывали на столь горячую встречу, поэтому не имели на вооружении автоматы, а только пистолеты.

Жених и невеста держались за руки, хоть на свадебную фотографию. Словно ангелы, подумал я.

— Салом алейкум! Ассалом!

Сумиты стали здороваться, а Заман крепко по-братски обнял Имрана. Айна подошла к Узлипат, но та не заметила протянутую руку и отвернулась.

— Зачем звал, бабу[65]? — спросил Имран. — У меня мало времени. Надо готовится к свадьбе.

— Об этом и хотел поговорить, жегил[66]! — начал Заман.

— Не время сейчас тои устраивать! Война идет!

— Где ты видишь войну, бабу? Чужаков нет, никто не нападает. А той мы давно планировали, ещё до войны.

— Планировал он! А обещал на мне жениться! — фальцетом выкрикнула Узлипат.

Атмосфера накалялась. Сумиты разных группировок отшагнули друг от друга. И тут Имран увидел меня, доселе скрытого широкими спинами.

— Кто это? Пока он тут висит, разговаривать не буду!

— Алиф, спусти барана, только не развязывай! — прикрикнул Заман, и «чесночный», который был со мной с самого начала, кинулся выполнять приказ так рьяно, что если бы я не пригнул голову, то вошел бы в бетонный пол отвесно.

— Что вы делаете? — вскричала Айна.

Она бросилась ко мне, перевернула на спину. Господи, как от нее пахло. Божественный запах молодой девушки. Свежей чистой кожей, персиком, и еще чем-то вкусным и приятным.

— Айна, давидан[67]! — прошептал я.

— Чего ты бормочешь, сын ишака! — Алиф больно пнул по ребрам.

— Не бей его! Ему больно! — заступилась Айна.

В рядах сумитов прокатилось неодобрение. Для них я был чужаком, то есть, никем.

— Айна, пойдем дорогая! — Имран взял ее за руку.

И один в целом мире заметил, что рука жениха слегка дрогнула. Самую малость. Должно быть именно в эту минуту он понял, что из этого тира ему будет сложно выбираться.

— Не спеши, жегил!

— А то что?

Надо сказать, что я наблюдал разгорающуюся драму снизу через частокол ног. Но даже с неудобной позиции сумел рассмотреть, что между сумитами хозяевами и вновь приехавшими пролегла незримая граница.

— Что все это значит? — напрямую спросил Имран.

— Свадьбы не будет! — так же прямо ответил Заман.

— Это не тебе решать! Ты что забыл, кто перед тобой? Кази Иназов тебе голову отрежет как барану!

— Подожди, дорогой! — вперед выступила Айна.

Вероятно, она поступила с самыми добрыми намерениями, но так получилось, что она их всех погубила. Дело в том, что сумитов можно по-всякому ругать, но только не за готовность к схватке. Они загораются мгновенно и идут до конца, пуская в ход ножи и стволы. В данный момент численный перевес хозяев ничего не решал. Да и автоматами тяжело было воспользоваться, противники стояли чересчур близко.

Но когда Айна встала между враждующими, она нарушила и так шаткое равновесие. Намерения хоть и были хорошими. Перемирие, дружба, обнимашки. Но на деле противная сторона на 100 процентов использовала паузу для перегруппировки и изготовления к стрельбе.

Пока кунаки Имрана не могли прицельно стрелять из-за вставшей на линии огня девушки, хозяева подняли автоматы, клацнули затворами и началось.

От оглушительного грохота заложило уши. Тир заволокло пороховым дымом. Сопровождавших Имрана убили сразу. Но понял я это, только когда стрельба утихла и дым немного рассеялся.

Я хоть и находился в нескольких метрах, но был весь в чужой крови. В крови так же были и стенды на стенах. Тир больше напоминал бойню в базарный день. Кичи ходил среди поверженных и резал им горла тонким узким ножом. Раненные дергали ногами и хрипели. Кичи не менялся в лице, только что-то тихо приговаривал под нос. Свежая кровь парила, издавая невыносимый аромат.

Я заметил, что среди убитых женщин нет. Потом понял почему.

Каким-то чудом, а может быть потому что Имран был лучшим воином тейпа, он спас свою женщину и спасся сам, нырнув в неприметную дверь, доселе скрытую дежурными плакатиками. Наверное, это была киндейка сторожа или тренер по стрельбе хранил там свои кубки, но теперь Имран сидел там и отстреливался.

Нападавшие собрали заседание штаба.

— Его нельзя оставлять в живых! — заявил Заман.

— Айну пустить по кругу! — встряла Узлипат. — Эту шлюху! Она увела у меня жениха!

— Заткнись! — зло оборвал Заман. — Это ты втравила нас в эту историю! Из-за тебя мы ввязались в терки с самим Кази Аксацевым! Если до него дойдет, он вырежет наш род до последнего ребенка!

Крутые у них законы, подумал я. Гораздо круче наших. Наверное, поэтому они теперь главные в Москве.

Заман подошел к дверям киндейки.