Мраморный король

Молодой усач повернулся и, задрав голову, зашагал по ступенькам наверх. Мужчина с бородкой посмотрел ему вслед, зрачки его сузились, а побелевшие губы тихо прошептали:

– Что ж, сочтемся.

У себя в номере Ласкер мельком осмотрелся и спросил лакея:

– Эй, малый!

– Чего изволите?

– Тут где-нибудь рядом есть пивная?

– Так точно, ваше благородие, есть. Пивная Наумова. Это направо и за углом.

– Почему ты меня так называешь? Я ведь не военный.

– Мне показалось, что вы офицер.

– Это из-за моих усов? – Ласкер усмехнулся. – Нет, я не военный. Я сугубо мирный человек.

– Я это заметил, – ответил лакей с хитрой усмешкой.

Ласкер внимательно на него посмотрел, и лакей стер улыбку с губ.

– По-моему, ты проворный малый, – сказал Ласкер после паузы. – Вот что, друг мой, я ничего не ел с самого утра и не прочь пообедать. В пивной Наумова подают кислую капусту?

– И капусту и охотничьи колбаски! – угодливо ответил лакей.

Ласкер поднял палец и назидательно изрек:

– Не каждый немец любит кислую капусту и колбаски – запомни это.

– Так точно, ваше благородие, запомню.

– Ступай теперь. Ах да, совсем забыл. – Ласкер вынул из кармана мелкую банкноту и протянул ее лакею. – Держи это и выпей за мое здоровье!

Денежка исчезла в пригоршне лакея.

– А за чье здоровье прикажете пить? – осведомился он.

– За здоровье чемпиона мира по шахматам Эмануила Ласкера! – ответил усач, так высоко запрокидывая голову, что от лица остались лишь подбородок и усы, торчащие в стороны.

– Бог ты мой – так вы чемпион! – с притворным восхищением пролепетал лакей, хотя наверняка слышал слово «шахматы» второй или третий раз в жизни.

– Да, это я! – гордо ответил Ласкер. – Запомни этот момент, друг мой, когда-нибудь ты расскажешь о нем внукам! А будешь зубоскалить, я позабочусь о том, чтобы твой род прервался на тебе.

– Прощения просим, – пробормотал лакей, стирая с губ улыбку и придавая лицу виноватое выражение. – И в мыслях не было зубоскалить. Это у меня лицо такое, всю жизнь от него страдаю.

– Смотри мне, – пригрозил Ласкер. – Ну, ты получил свои деньги, теперь можешь идти. Ступай, сказал!

Лакей поспешно засеменил к двери.

Когда дверь за лакеем закрылась, Ласкер подошел к зеркалу и, близоруко сощурившись, вгляделся в свое лицо, строгими и гордыми чертами которого втайне гордился. Вдоволь налюбовавшись, молодой чемпион подкрутил пальцами усы и отвернулся от зеркала.

– Пора познакомиться с этим городом поближе, – произнес он вслух и, не распаковывая вещи, направился к двери.

В пивной было шумно. Туда-сюда сновали половые в белых фартуках. Среди посетителей преобладали бородатые купцы в блестящих, смазанных дегтем сапогах, с напомаженными и расчесанными на пробор волосами. Было несколько мужчин, одетых как настоящие джентльмены, однако лукавые и хищные физиономии выдавали их с потрохами.

«Явные аферисты», – решил про них Ласкер, усаживаясь за стол. Подошедшему официанту чемпион объявил:

– Охотничьи колбаски и капусту. И пиво к ним! – добавил он громко и тут же гневно оглядел зал – не насмехается ли кто над ним? Но, не поймав на себе ничьих насмешливых взглядов, Ласкер успокоился.

– Есть превосходная свиная рулька – копченая и прожаренная на углях-с! – доложил официант. Наклонился и с улыбкой добавил: – Могу принести кусочек на пробу, если вам будет угодно-с.

– Обойдусь колбасками и капустой, – ответил Ласкер. Он достал из кармана часы и щелкнул крышкой. – Если принесешь еду через пятнадцать минут – получишь щедрые чаевые. Если нет – не обессудь. Я плачу за быстроту, аккуратность и точность.

Официант оказался понятливым малым. Он поклонился, повернулся и тут же растворился в воздухе, словно его и не было. Ласкер одобрительно качнул головой.

На исходе пятнадцатой минуты блюдо с капустой и колбасками стояло на столе.

– Не изволите ли еще чего-нибудь? – осведомился официант.

– Нет. Этого хватит. Я хочу заплатить вперед. Сколько с меня?

Официант назвал сумму.

«Не дешево», – с неприятным удивлением подумал Ласкер, но виду не подал, отсчитал половому нужную сумму и добавил еще пять процентов от общего счета в качестве чаевых.

– Премного благодарен! – согнул поясницу в поклоне официант и, повернувшись, побрел прочь. «Черт бы тебя побрал, немчура прижимистая!» – пробормотал он себе под нос.

На его счастье, Ласкер этого не услышал.

Молодой немец тем временем принялся за еду. Капуста оказалась так себе, колбаски – не то чтобы плохие, но тех денег, что Ласкер уплатил за них, они явно не стоили. Тем не менее чемпион наелся вволю, что в прежние, юношеские, годы случалось с ним довольно редко, а теперь – так часто, как он того хотел.

Ласкер подтер хлебом остатки еды, отправил хлеб в рот, запил его пивом и с довольным видом откинулся на спинку стула. «Ну вот, снова можно жить!» – подумал он, ковыряя спичкой в зубах и гордо поглядывая по сторонам.

Минут пять он посидел на стуле, чтобы улучшить пищеварение, затем поднялся из-за стола и направился в переднюю, расположенную прямо за буфетом. В передней малый в белой рубашке натянул на него пальто и подал шляпу.