Мраморный король

– Я прощаю вам вашу нелепую эскападу, господин невежа. Вы имеете право на собственную точку зрения, какой бы глупой и безосновательной она ни была. Нас может рассудить только турнир.

– Турнир! Турнир! – загалдели вокруг пьяные голоса. Пильсбери жестом заставил всех замолчать, потом снова повернулся к пожилому выпивохе и сказал уже без всякой мягкости в голосе:

– Я стану победителем турнира. Это я вам говорю.

Лицо пропойцы перекосила насмешка.

– Победить Чигорина! – воскликнул он ироническим, почти издевательским тоном. – Да вы не совладали бы даже со мной, господин выскочка.

Пильсбери побледнел, как полотно, и стал медленно подниматься с места.

– Бросьте, Гарри, – сказал американцу кто-то, кладя ему руку на плечо. – Игрок вашего уровня не должен реагировать на подобные слова. Есть слишком много болванов, желающих самоутвердиться за ваш счет, сесть с вами за доску, а потом рассказывать на каждом углу: «Я играл с самим Пильсбери и почти выиграл!»

– Вы правы, – согласился американец, снова усаживаясь на место. – Не стоит обращать внимание на болванов.

– Кто болван? – взревел вдруг пожилой пропойца. – Я болван? Да я вас…

Он вскочил было на ноги, но несколько сильных рук схватили пьяницу под мышки и быстро выволокли его из комнаты.

Пильсбери смотрел ему вслед грустным взглядом. Пухлый брюнет, сидевший рядом с шахматистом, потрепал его за плечо и произнес добродушным голосом:

– Не берите в голову, Гарри. Подобные субъекты встречаются за любым столом. Главное – вовремя избавить от них общество. Теперь мы можем продолжить банкет в вашу честь. Эй, человек, еще шампанского!

И банкет продолжился. Однако молодой американец был хмур. Пьяница всколыхнул в его уме сокровенные мысли, а в душе – сокровенные страхи, а потому сильно испортил будущему чемпиону настроение.

– Нет, каков болван, а! – в сердцах проговорил Пильсбери. – Как он сказал его зовут?

– Я не запомнил, – ответил брюнет. – Да выбросьте вы его из головы. Нашли себе заботу, ей-богу! Куда вы?

– Возьму сигару, – сказал американец, вставая из-за стола.

– Да зачем же сами? Прислуга-то на что!

– Не нужно, я хочу размять ноги.

Американец подошел к полке, на которой стояла инкрустированная золотом сигарница, достал сигару и хотел уже вернуться к столу, но тут из-за тяжелой портьеры, закрывающей вход в библиотеку, донесся женский голос.

– Вы порядочно выпили, господин Пильсбери, – сказал этот голос. – Езжайте в отель. Иначе случится беда.

Пильсбери завертел головой, не сразу определив источник звука, и удивленно проговорил:

– Что? Кто вы?

– Езжайте в отель, – повторил голос.

Пильсбери уставился на портьеру, внезапно взгляд его затуманился и губы растянулись в самодовольную усмешку.

– Я самый лучший шахматист в мире, – хвастливо заявил он, таращась на красную портьеру. – Всего три месяца назад я обыграл двух чемпионов мира – Стейница и Ласкера. Я и на этот раз задам им жару.

– Все знают, что ваша победа была случайной, – проговорил голос.

– Что-о?

– Простите, я не это хотела сказать. Отправляйтесь в отель, собирайте вещи и уезжайте из России, если вам дорога жизнь!

– Но…

– Мистер Пильсбери! – окликнул американца пухлый брюнет.

Американец повернулся на голос. Брюнет уже махал ему рукой. Пильсбери снова повернулся к портьере и быстрым движением отдернул ее – однако за портьерой уже никого не было.

«Что за черт! – подумал Пильсбери. – Или почудилось? Определенно, я не должен был пить шампанское после водки».

Он вернулся к столу с неприятным осадком на душе.

– Послушайте, Гарри, – вновь обратился к нему пухлый брюнет, который, видимо, решил взять над ним шефство, – по-моему, банкет вам немного наскучил. Не хотите ли продолжить вечер в более приятном и пикантном месте, чем этот fumoir?[2]

– Вы это о чем? – спросил Пильсбери, чуть краснея.

– Ну… Мы с вами можем прокатиться в дальний конец улицы, в один известный дом, – сказал брюнет, с лукавой улыбкой глядя на иностранца.

Пильсбери тоже улыбнулся.

– Отчего же, можно и съездить. Я люблю заканчивать банкеты в необычных местах. Но загвоздик в том, что…

– Загвоздка, – машинально поправил брюнет.

– Загвоздка в том, что у меня очень разборчивый вкус.

– О, с этим проблем не будет! – со смехом пообещал брюнет. – Уверяю вас, Гарри, что это лучшие экземпляры во всем Санкт-Петербурге!

– Вы уверены?

– Конечно!

– Ну, хорошо, – проговорил Пильсбери. – Тогда, пожалуй, нам стоит поехать?

– И немедленно!

Брюнет и Гарри поднялись из-за стола.

– Как, мистер Пильсбери! – пьяно заголосила публика. – Вы нас уже покидаете?

– У господина Пильсбери важное дело, – ответил за американца расторопный брюнет.

– Но как же так!

– Да, как же так! Мы решительно отказываемся продолжать банкет без нашего американского друга!

– Мы будем без него то…сковать! – еле ворочая языком, проговорил чей-то голос.

Брюнет улыбнулся.

– Господа, самый лучший способ справиться с тоской – это утопить ее в вине! Эй, человек, еще шампанского!

Услышав о шампанском, публика снова весело загалдела и, казалось, тут же позабыла о существовании виновника торжества.