Мраморный король

Впрочем, вспоминать было почти не о чем. Все произошло буднично и спокойно, без криков и шекспировских ломаний шпаг. Едва шахматист и табачный король уединились в соседней комнате, как Бостанжогло заговорил – деловитым тоном, исключающим всякую двусмысленность:

– Господин Чигорин, я отдам вам Анну и не стану вас преследовать. Но при одном условии.

– Что за условие? – мрачно спросил Михаил Иванович.

– Вы проиграете этот матч, – так же прямо и просто ответил Бостанжогло.

Михаил Иванович изумленно посмотрел на круглое, заостряющееся к носу лицо Бостанжогло.

– Но… я пока не веду в счете, – неуверенно проговорил он.

– Я знаю ваш талант, – сказал Бостанжогло. – И знаю, что вы можете выиграть. Но вы не выиграете. Вы сделаете все, чтобы не выиграть.

– Но зачем вам это?

Бостанжогло облизнул губы и улыбнулся улыбкою дельца и игрока:

– В деле замешаны большие деньги. Я единственный поставил против вас. Ставка очень высока. Соглашайтесь, это хорошее предложение. Вам не уйти из особняка, вы это прекрасно знаете. А даже если уйдете – вам все равно конец. Подумайте, Михаил Иванович. Всего один проигранный турнир. Мало ли у вас их было? И мало ли будет впереди?

Чигорин молчал, не в силах поверить собственным ушам. Бостанжогло выждал минуту, потом спросил сухим, деловым голосом:

– Ну? Так что вы решили?

– Я решил… Я решил дать вам то, что вы хотите, – ответил Чигорин.

– Вот и хорошо, – кивнул табачный король. – Пора вернуться к наших друзьям и объявить им о счастливом окончании трагедии.

Вот какой разговор произошел между Чигориным и Бостанжогло в соседней комнате, пока друзья шахматиста и слуги табачного короля угрожали друг другу ножами и пистолетами.

С тех пор не проходило вечера, чтобы Михаил Иванович не спросил себя: «Правильно ли я тогда поступил?» Подумав так, он тут же с гневом говорил себе: «Перестань! Это подло – так думать! В конце концов, это не только подло, но и глупо!»

И он снова смотрел на Анну, занимающуюся своим шитьем, и молчал. Но однажды он не выдержал.

– Аня, пришло время все мне рассказать, – тихо сказал он.

– Что именно? – не поднимая головы, спросила Анна.

– Я чувствую, что ты что-то от меня скрываешь. Пока ты не расскажешь правду, мне не будет покоя.

Она вскинула голову и, прищурившись, посмотрела на Михаила Ивановича.

– Правду?.. Что ж… Наверное, ты прав. Если я не признаюсь тебе, эта стена, которая появилась между нами в последние дни, – она будет стоять между нами вечно.

– Стена? – переспросил Чигорин.

Анна отложила шитье, долго смотрела на Чигорина, потом сказала:

– Все это было подстроено, чтобы ты проиграл турнир.

– Что? – спросил Чигорин удивленно.

– Все, – ответила Анна. – Бостанжогло с Жеребкиным поставили на кон по сто тысяч рублей. Жеребкин – на твою победу. Бостанжогло – на проигрыш. Я слышала их разговор. Они условились действовать любыми средствами, но только не прибегать к крайней мере – к убийству.

Чигорин слушал внимательно, чуть склонив голову набок и пристально глядя на Анну. Она говорила, стараясь не встречаться с ним взглядом:

– Жеребкин задумал извести иностранных шахматистов – одного за другим. Бостанжогло узнал об этом плане – у него ведь везде свои филеры, которым он щедро платит. И решил противодействовать. Он нанял ловкого человека, который доставил бы шахматистам записки с предупреждением. Бостанжогло любит такие игры. В детстве он мечтал стать шпионом. На всякий случай он подстраховался и отправил к шахматистам меня – под видом таинственной дамы с вуалью. Но, увы, ни один из них не обратил должного внимания на предупреждение и не послушался «даму с вуалью»…

Лицо Чигорина было задумчивым, глаза словно остекленели.

– Расчет Жеребкина оказался верным, – продолжила Анна. – Понимая, что проигрывает, Бостанжогло решил испытать проверенное средство и сыграть на твоих чувствах. Для этого он отправил к тебе меня. После того как ты влюбился, Бостанжогло инсценировал мое избиение и заманил тебя и твоих друзей в ловушку. В результате Бостанжогло заключил с тобой договор. Ты получаешь меня, но взамен проигрываешь турнир. Он добился своего.

Чигорин молчал, переваривая все услышанное.

– Ты романтик, Миша. Но ты окружен акулами. Страшными акулами. Князь Шервалидзе, великий князь Сергей Владимирович, профессор Райс из Америки, барон Ротшильд, миллионщик Жеребкин… Все они поставили на турнир большие деньги. Их много. А ты – один.

– Я один, – эхом отозвался Чигорин. – А ты… Ты работала на Бостанжогло.

– Да, я работала на Бостанжогло.

– Но почему?

Брови женщины дрогнули.