Мщение Баккара

— Любезный доктор, — проговорила Баккара, — мы остановимся в двух милях отсюда, в замке Оранжери, куда завтра приедет мнимый маркиз де Шамери.

— Разве мы будем ожидать его здесь?

— Нет, но мы будем ночевать там сегодня.

— Зачем?

— Этого я теперь не скажу вам, — отвечала Баккара. — Помните только о том, что почтарь должен опрокинуть нас в ров близ замка Оранжери.

Действительно, спустя час почтарь сильно хлопнул бичом. Графиня, поняв этот знак, сказала доктору:

— Держитесь крепче за тесьму — тогда толчок будет не так силен.

Через несколько секунд карета довольно тихо опрокинулась в ров, так что пассажиры не почувствовали никакого ушиба.

Цампа и почтарь начали во все горло звать на помощь.

Сбежались люди, которые поспешили высвободить доктора и юношу (Баккара) из кареты, между тем как Цампа вылезал из рва, весь испачканный в грязи.

Сюда же явился и Антон, старый управитель замка Оранжери.

— Не ушиблись ли вы, господа? — спросил заботливый старик.

— Нет, благодаря Богу.

— Но ваша карета поломалась.

— Где же мы? — спросила графиня.

— В замке Оранжери, принадлежащем маркизу де Шамери.

— A! Это зять виконта д'Асмолля, не правда ли? Я хорошо его знаю.

— В таком случае, — сказал Антон, кланяясь почти до земли, — не угодно ли вам будет отдохнуть в замке, пока починят вашу карету.

— Хорошо, — сказала Баккара и, взяв за руку доктора, пошла за управителем.

Спустя несколько минут графиня и Самуил Альбо вошли в большую залу.

— Теперь восемь часов, — сказал Антон, — вашу карету не скоро исправят, так что я полагаю, что вам бы лучше переночевать здесь!

— Ах, какая досада! — проговорил доктор. — Ну да делать нечего.

Путешественникам подали ужин, и, пока они сидели за столом, Баккара заговорила с Антоном.

— Я привез вам хорошую весть, — сказала графиня, улыбаясь.

— Какую-с?

— Ваш барин приедет сюда завтра.

— Неужели? — воскликнул старик в сильном волнении. — О, слава Богу, наконец-то я увижу моего дорогого маленького Альберта!.. Извините, сударь… я хотел сказать господина маркиза. Но, видите ли, я знал его малюткой, еще вот каким.

Старик указал на висевший на стене портрет.

Графиня взяла свечку и со вниманием его рассмотрела.

Этот портрет был тот самый, о котором писал Фернан, и Баккара тотчас же заметила родимое пятно, на которое ссылался кадикский каторжник.

Она снова села за стол, а Антон вышел, мысленно радуясь, что вскоре увидит своего молодого господина.

Вскоре вошел Цампа.

— Послушайте, Цампа, — сказала Баккара, — вы были искусным вором.

Португалец поклонился с самодовольною улыбкой.

— И теперь вам предстоит случай поддержать свою репутацию. Вы видите этот портрет?

— Вижу, сударыня.

— Надеюсь, вы меня понимаете. К четырем часам утра карета будет готова, и мы уедем. Похлопочите, чтобы портрет к тому времени был в чемодане.

— Это будет исполнено, — отвечал Цампа с уверенностью человека, полагающегося на свое искусство.

Цампа удалился. Спустя несколько времени возвратился управитель.

— Я полагаюсь на вас, господин управитель, — проговорила Баккара, — и рассчитываю на то, что моя карета будет готова к четырем часам утра.

— Можете, сударь, вполне рассчитывать на это. Здесь Баккара рассказала управителю, что она — бразильский дворянин и путешествует по Европе вместе с этим господином, своим воспитателем. Затем подала ему визитную карточку с маркизской короной.

— Однако, — заметила она, — нам пора отдохнуть. Управитель поспешил отдать приказание отвести господ в приготовленные для них комнаты,

В четыре часа утра Цампа постучался к ним в дверь.

— Карета запряжена, — сказал он.

— А портрет?

— Он уже в карете.

Графиня и Самуил Альбо поспешили выйти на двор, где стоял уже старый управитель.

— Поклонитесь от меня маркизу, — сказала ему Баккара, вскочив в карету.

— Слушаю-с, господин маркиз, — отвечал управитель, кланяясь.

Графиня сунула ему в руку десять луидоров.

Цампа уселся на запятках и крикнул почтарю: «Пошел!»

Карета быстро помчалась.

Управитель тотчас же вошел в замок, чтобы велеть убрать комнаты, затворить двери и окна.

Войдя в залу, он вдруг вскрикнул от испуга, увидя, что в рамке нет портрета.

В это время вошел лакей.

— Знаете ли что, господин Антон, — сказал он, улыбаясь, — мне кажется, что этот молодой господин — барышня.

— Ах, отстань, пожалуйста, с своими пустяками. Я знаю только то, что у меня украли портрет.

Старый управитель бросился из залы в погоню за почтовым экипажем.

Но карета уже исчезла из виду.

— Боже мой! — простонал старик. — Что я теперь, несчастный, буду делать?

— Это, наверное, была женщина, — повторил лакей. — Она, должно быть, влюблена в маркиза я поэтому украла его портрет.

Возвратимся теперь к ложному маркизу де Шамери, то есть к Рокамболю, которого мы оставили лишившимся чувств в почтовой карете, в то время как голова приговоренного к смертной казни свалилась с плеч. Д'Асмолль, как помнит читатель, не любивший кровавых зрелищ, отвернулся и закрыл глаза. Глухой звук секиры и говор народа возвестили ему, что все кончено. Он открыл глаза, посмотрел на Рокамболя и заметил, что тот лишился чувств.