Мщение или любовь

- Он исключил меня из своего завещания, потому что я просила его об этом.

Черные брови приподнялись, придав лицу откровенно недоверчивое выражение.

- О, вот как?

- Да, вот так. - Презрительный тон Доминика задел ее гораздо меньше, чем задело бы его безразличие. Ведь эта потаенная внутренняя борьба, отражавшаяся на холодном и прекрасном лице, определенно показывала, что ему не все равно. Неужели для нее еще не все потеряно?

- Делить там, в сущности, было нечего, - спокойно сказала она ему. - Недвижимость так или иначе должна перейти к будущим поколениям. Ее унаследует племянник Марка. А остальное - весьма скромная сумма наличными и драгоценности - потребовалось для оплаты ухода за матерью Марка. Она очень слаба здоровьем и нуждается в круглосуточном уходе...

- Да, я знаю, - мрачно сказал он, и взгляд его серебристых глаз снова обратился к ней. - Твой поступок, Роми, заслуживает всяческого восхищения, но я так и не приблизился к пониманию того, почему...

- Мы физически не выполнили наших супружеских обязанностей? - Роми посмотрела на свои ничем не украшенные руки.

- Вот именно.

Роми думала о Марке и о том, как старалась утешить и ободрить его. О том, как долгими, темными ночами держала его руку в своих, пытаясь отогнать его страхи. Хотя бы в этой малой степени она давала ему то, чего он не мог получить от нее никаким другим путем...

Она подняла на Доминика внезапно увлажнившиеся глаза; ее лицо выражало полнейшее смятение - Это история Марка, - сказала она.

- А Марк мертв! - Он почти со злобой хлестнул ее словами.

- Да. - Марк был мертв. И Марк любил ее - в той степени, в какой был вообще способен любить кого бы то ни было. Последнее, что он сказал ей перед смертью, были слова: «Будь счастлива, Роми. Обещай мне».

И она ответила сквозь едва сдерживаемые слезы: «Обещаю».

- Я не спала с Марком до того, как мы поженились, - медленно заговорила она.

- В чем мы только что убедились, - резко бросил он; его полуприкрытые веками глаза смотрели подозрительно.

Роми сглотнула.

- Он объяснил это тем, что любит и уважает меня и поэтому хочет подождать до свадьбы.

- Продолжай.

- Я знала, что в наше время большинство людей ведет себя иначе, но почему-то и сама была рада подождать. - Роми снова сглотнула. - Мне казалось, такое решение доказывало, что он очень меня любит. И потом...

Уловив дрожь у нее в голосе, Доминик нахмурился.

- Что потом?

- Я уверилась, что на самом деле хотела подождать. Что у меня не было желания немедленно прыгнуть к нему в постель. Что я не такая легкомысленная, как.., как...

- Как твоя мать? - вдруг догадался он, и словно какая-то пелена спала у него с глаз.

- Да. - Роми почти машинально застегнула еще одну пуговицу на рубашке, не замечая, что глаза Доминика неотступно следят за ее движениями. - Потом я встретила тебя. В лифте. Ну, а дальше.., дальше ты сам все знаешь.

Она стала яростно тереть глаза тыльной стороной сжатой в кулак руки, и Доминику пришлось подавить в себе желание пересечь комнату и снова заключить ее в объятия.

- Да, - сказал он суровым тоном. - Я знаю, что было дальше. Это воспоминание с тех пор преследует меня повсюду, Роми.

- И меня тоже! - зло откликнулась она. - Или ты и впрямь думаешь, что я вела себя таким образом с каждым симпатичным встречным мужчиной? Ну? Ты думаешь так или нет?

- Нет, - не медля ни секунды, ответил он. - Я так не думаю.

Она торопливо смахнула со щеки слезу.

- Когда я в тот день вернулась к себе в номер, я не знала, что мне делать. Может быть, я бы даже поговорила с матерью, да только она валялась на кровати мертвецки пьяная. А потом пришел Марк, и я... - Она подняла голову, и Доминик, прочитавший правду в ее темных глазах, отшатнулся, будто она его ударила.

- Ты рассказала ему? - недоверчиво спросил он. - Ты рассказала Марку?

- Конечно, я рассказала ему.

- Что конкретно ты ему рассказала? - Его глаза угрожающе сверкнули. Роми сглотнула.

- Я сказала ему, что мы позволили себе.., интимные ласки. Что при других обстоятельствах мы, вероятно, занялись бы любовью. В конкретные подробности я вдаваться не стала.

- Слава Богу! - негромко произнес Доминик.

- Я дала ему возможность отменить свадьбу, но он и слышать об этом не захотел. Он во всем винил себя, говорил, что сам поставил меня в такое положение, потому что... - она с трудом перевела дыхание, - потому что не занялся со мной любовью. Он сказал мне, что ты относишься к тому типу мужчин, у которых всегда сотни любовниц, и что даже если я отменю свадьбу, то буду тебе нужна не дольше, чем на одну ночь.

- Вот как? - спросил Доминик тихим, бесстрастным голосом.

Она сложила вместе побелевшие в костяшках кулаки.

- Он просил и умолял меня остаться с ним и выйти за него замуж.

- И ты согласилась? - спросил он, словно не веря услышанному. - Ты согласилась? Ее глаза были странно пусты.