Мщение справедливо

Сегодня он с превеликим трудом заработал один миллион триста восемьдесят тысяч долларов. И отдавать кровью добытое не собирался.

Правда, когда в тот странный вечер Скоп рухнул с дыркой во лбу, то ноги у Еркина подкосились, чудилось: в него метили, да промахнулись. Когда где-то убивают, бог с ним, когда рядом – сильно на нервы действует.

Вероника с телевидения вернулась, только в квартиру вошла, поняла: кто-то приходил.

К приходу жены Ждан малость протрезвел, даже умылся, но лица не приобрел. Она увидела перед ним бутылку, которой быть здесь не должно, собралась устроить истерику, передумала, сказала ласково:

– Расслабиться решил? Тоже правильно. Только как же ты бар сумел открыть?

– Это не я, – быстро ответил Ждан. – Это Лев Иванович.

– Какой еще Лев Иванович? – спросила Вероника, хотя отлично поняла, кто хозяйничал в квартире, лишь не могла понять, чем это кончилось.

– Я ему ничего не сказал. Мол, письмо у тебя, а я и не видел его толком.

Вероника в который раз за время жизни с мужем поняла, что он умный и добрый мудак, привычно удивилась, как такие качества умещаются в одном человеке, взяла бутылку, сделала глоток, безвольно опустилась в кресло. Она еще не старая, но уже и не молодая женщина; она устала пахать в этой жизни, тяжко пахать за двоих, порой невмоготу.

С телевидением ее обманули, устроили цирк. Потребовалось козу из дома увести, сунули под нос морковь, и застучала дура копытами. Она и фамилии той бабы телевизионной не помнила, как пьяная была. А и помнила бы, что докажешь? Что доказывать и кому? Что мент мог здесь вынюхивать? Да ни черта, Юрка и не знает ничего, а письма все получили.

Егорка Яшин – не ума палата, но с письмами разберется, все-таки с Коржановым работает, а тому в рот палец не клади. Завтра, она взглянула на часы, уже сегодня Егор покончит с беспредельщиком. Надо такое придумать: если хочешь спокойно жить – плати, да не кустики – миллион долларов. Солидных людей, словно паршивых торгашей, насильственной охраной облагают. Не дурак придумал, отнюдь не дурак. Был когда-то популярен фантастический роман «Продавец воздуха». Хочешь дышать – покупай воздух, дыши в свое удовольствие. А не хочешь, денег нет, так никто не виноват. Блестяще придумано. Так то фантастика – придумано все. А тут в обыденной жизни хотят получить деньги. Не за бизнес, не за место получше, а просто так, за право жить.

Гуров и Татьяна скромно поужинали. Она убрала со стола, перемыла посуду, налила в хрустальные стаканы виски и, поджав ноги, уселась в кресло.

– Ты не пьян совсем. – В голосе женщины слышалось и одобрение, и некая ностальгия по ушедшему. – Я эгоистка, но, когда ты выпьешь, с тобой легче общаться.

– Я знаю. Мой любимый Хемингуэй говорил: «Пить можно всегда, только не тогда, когда ты работаешь и сражаешься».

– Значит, тебе – никогда нельзя?

– Значит. Станислав обвинил меня в пьянстве, я согласился, мы бросили вдвоем. Теперь он хнычет, называет меня сатрапом.

– Ты можешь мне ответить?

– Нет. – Гуров отодвинул стакан, достал сигареты.

– Ты даже не знаешь…

– Знаю… Не люблю бессмысленных, слюнявых разговоров. Я такой, ничего не поделаешь.

– Не перебивай меня! Ты считаешь, их начнут убивать?

– Видимо, начнут с Яшина. Я должен их охранять, а не хочу. Гибнут десятки невиновных, а я обязан растаскивать клубок гадюк. Убили Игоря Ильина – полковника КГБ. Человек всегда жил хорошо, а в последнее время плохо. Они его заставили жить плохо, а умер он, как мужик. Значит, они властны только над нашей жизнью, над смертью они не властны.

– Но ты и живешь, как человек.

– Не надо, Танюша. Я живу, как могу, и не более того. Я занимаюсь совершенно бессмысленной работой. Поле проросло сорняками, их уже больше, чем злаков. Поле следует перепахать, засеять по новой, а я пытаюсь прополоть его руками. Надо идти в политику, становиться подвижником, а у меня на это нет ни смелости, ни силы. А чудак Гуров их устраивает, пусть живут несколько особей, для смеха и разнообразия. Изменить они ничего не могут.

Татьяна видела, как лицо Гурова посерело, заблестело от пота.

– В конце концов, не имеет никакого значения, кто кого убил в этой расчудесной компании. Можно не сходя с места высчитать, кто точно не убивал, и взглянуть на оставшихся. Якушев, Барчук, Яшин и Ждан исключаются из потенциальных убийц полностью. Остается Еркин и сам Игорь Скоп, который в силу недоумия попал под собственную пулю. Ну, определю точно, допустим, докажу, что мне видится невозможным. Произойдет чудо, и я докажу! Что? Что изменится? Сейчас ими заинтересовался профессиональный киллер Галей. Они его создали, выпестовали, дитя пожирает своих родителей. Даже интересно. Он их не убьет, высосет кровь. А у них, кроме денег, другой крови нет.

– Замолчи, прошу. Будь проклят тот день, когда я увидела тебя.

Гуров рассмеялся, вытер лицо ладонью.

– Я тоже их дитя, кровопиец. Только во мне ген другой, тут они бессильны. – Он выпил виски, вновь рассмеялся, налил и опять выпил, Женщина, как всегда, победила.

– Ты любишь меня? Я красивая?

– Ты не красивая.

– Ты хочешь познакомиться с моей дочерью?