Мститель

– Джеремайя, где, ты говорил, живут Марвеллы?

– За городом, на Жерво-роуд. Старый фермерский дом без фермы, по правой стороне. Сразу после мильного столба.

– Туда и отправляйтесь, господин. На северо-запад. Вы уже второй незнакомец, который их ищет. Должно быть, там королевская пирушка. Крещение, свадьба или похороны?

Она хотела обратиться к другому посетителю, но Шекспир задержал ее.

– Тот незнакомец, как он выглядел?

– Да не знаю. Угловатый, здоровый такой. С ружьем и саблей, больше похож на пирата, чем на фермера. Не из этих мест, судя по говору.

– Девонширец?

Она рассмеялась.

– Да откуда мне знать? Я не отличу девонширца от турка. Я дальше Йордейла нигде и не была.

– Ну, он хромал, у него увечная нога?

– Трудно сказать. Сюда на овечью ярмарку съехалось уйма народу, и у меня нет времени на то, чтобы разглядывать чьи-то ноги. Разве что лицо у него походило на собачью морду, а еще он дал мне чаевые за хлопоты. Ну, будете эль или я могу обслужить другого клиента?

Шекспир поблагодарил ее, вышел из гостиницы и, быстро вскочив в седло своей кобылы, начал пробираться через толпу. Он молил только о том, чтобы этим незнакомцем оказался Болтфут.

Дом он нашел быстро. Мэри, Эндрю и Грейс играли на дорожке, ведущей к входной двери. Мэри пыталась догнать двоих старших детей, которые со смехом увертывались от ее вытянутых рук. Мэри первая увидела Джона, на ее маленьком личике засияла улыбка, и она побежала к его серой кобыле.

Когда Шекспир соскользнул с седла и подхватил дочь на руки, то ощутил, что напряжение в мышцах шеи немного ослабло и тоска и ужас последних нескольких дней начали отступать.

Дом являл собой картину спокойной семейной жизни. Болтфут держал своего новорожденного ребенка, Джона, так, словно это было нечто хрупкое и могло разрушиться лишь от одного его прикосновения. Джейн наслаждалась пятиминутной передышкой, сидя в гостиной на скамье рядом с супругом и с нескрываемым обожанием глядя на него и их дитя.

– Отличная работа, Джейн, – сказал Шекспир. – Ты, Болтфут, тоже молодец. Как же повезло, что малыш Джон унаследовал черты своей матери, а не твои, ибо он весьма симпатичный паренек.

Болтфут воспринял эту насмешку как добрую шутку и хмыкнул.

– У него великолепные ножки. Просто великолепные.

Шекспир, у которого на руках продолжала сидеть маленькая Мэри, улыбнулся и хлопнул друга по плечу.

– Это хорошо, Болтфут.

– Я очень боялся за его ноги.

Шекспир улыбнулся. Он вручил своему помощнику небольшой мешочек табаку.

– Кажется, Болтфут, я тебе это должен.

Взгляд Болтфута повеселел. Он уже много дней не курил трубку.

– Он привел в дом гостью, господин Шекспир, – сказала Джейн. – Это женщина по имени Элеонора Дэйр.

При этих словах Шекспир вздрогнул.

– Ты нашел ее?

Болтфут снова хмыкнул. Он передал малыша Джейн и принялся набивать трубку табаком.

Шекспир заметил рану на голове у Болтфута, волосы с одной стороны головы были сострижены, и на этом месте виднелся свежий шрам.

– Болтфут, что у тебя с головой?

– Да это тот бондарь, о котором я рассказывал. Он жил с госпожой Дэйр. Ну и огрел меня дубиной. Да только голова у меня оказалась крепкая, как сказал доктор из больницы Святого Томаса.

Шекспир нахмурился.

– Это правда она? Как она оказалась здесь?

– Я привел ее. Оставаться в Лондоне ей опасно. Макганн жаждет ее смерти. У нас с ним была перестрелка, господин, и пришлось уехать в большой спешке. – Болтфут рассказал о том, как застрелили конюха Перкина Сайдсмена, о попытке убить Элеонору и убийстве Дейви Керка. – Макганн разделался с ним так, как убивают врагов английские солдаты, господин Шекспир. Разрубил и заколол его коротким мечом. А женщину собирался задушить.

Разрубил и заколол. Шекспир поежился.

– Где она?

– На прогулке с госпожой Шекспир и ее матерью, господин.

У Шекспира кровь застыла в жилах.

– Болтфут, сколько ты уже здесь, в Масеме?

– Полтора дня, господин. Путь был неблизкий, мог занять неделю, но мы ехали очень быстро и успели к рождению малыша, слава Господу. – Его обветренное лицо расплылось в исполненной любви улыбке.

Значит, тем человеком, что спрашивал сегодня дорогу у девицы из гостиницы, был не Болтфут.

– Болтфут, – мрачно произнес Шекспир. – Макганн здесь. Куда, ты сказал, отправились Кэтрин и остальные женщины?

Пока Шекспир говорил, Болтфут отложил в сторону трубку и поднялся на ноги.

– Должно быть, это Сайдсмен все ему рассказал.

Чарли Макганн отвел своего гнедого мерина на извозчичий двор, что находился за площадью. Животное хромало. Конюх покачал головой и сказал, что на конюшне нет места.

– Да ладно, забирай его себе. Позаботься о нем, ибо это хороший конь и воздаст тебе сторицей, если сможешь его вылечить. Вот тебе полкроны за хлопоты.

Молодой конюх взял монету и расседлал коня. Не каждый день он получает деньги да еще и мерина в придачу.

– Спасибо, господин.

Макганн похлопал коня по крупу на прощание.

– Но мне понадобится другая лошадь, свежая, быстрая и сильная. Плачу четыре соверена золотом.

– И правда, есть у меня такая. Черный жеребец, быстрый, но благородный. Очень сильный.