Мститель

– Сожалею, если Ананию все это не нравилось, но, по правде сказать, без помощи этого человека я вряд ли бы смогла родить свою малышку в срок.

Элеонору охватила дрожь, и она скрестила руки на груди. Она замолчала, погрузившись в воспоминания, спрятанные в потайных уголках ее памяти. Первая зима была ужасной. Им говорили, что круглый год там тепло и погода очень мягкая, поскольку остров расположен далеко на юге, но все оказалось совсем не так. Зима была еще суровее, чем в Англии. Порывы студеного ветра с моря хлестали по побережью, словно ледяной нож.

Ее супруга Анания убили в рождественское утро. Он вышел из-за частокола в одиночку, чтобы проверить, не попалась ли в силки какая-нибудь дичь. Когда к полудню он не вернулся, несколько мужчин отправились за ним, но все понимали, что надежды нет. Его тело нашли распростертым на земле, привязанным за руки и за ноги к четырем кольям. Пятым колом ему пронзили живот и так оставили умирать. Он кричал от боли, но они его не слышали. Даже если бы и услышали, то решили бы, что это завывания ветра. Мужчины отправились мстить, но облегчения это не принесло.

Ни одно из племен не торговало с ними, даже те, которые относились к ним дружелюбно. Когда поселенцы приближались к их деревням, дикари убегали в леса.

– Следующим погиб Томас Топан, затем Марк Беннетт. Оба были жестоко убиты, а их тела обезображены. К тому же колонисты болели, и к весне полдюжины поселенцев скончалось от кровавого поноса, среди которых был и ребенок Марджери Харви, родившийся вскоре после моей Вирджинии. Нашей единственной надеждой был мой отец, который должен был вернуться с продовольствием. Но наступило лето, затем осень, а он так и не появился.

…Единственными звуками в этом пастушьем домике рядом с развалинами аббатства Жерво был голос Элеоноры да шум дождя. Вдруг Шекспир поднял руку, сделав знак, чтобы она замолчала.

– Слышите? – прошептал он. С минуту они втроем сидели в тишине, пытаясь расслышать голоса в вое ветра или звук шагов в шуме дождя. Быть может, именно так проходила каждая ночь тех поселенцев в Новом Свете?

– Показалось, – наконец произнес Шекспир, но полной уверенности у него не было. – Показалось… Простите. Продолжайте, госпожа Дэйр.

Наступила вторая зима. Урожая зерновых они не дождались. У поселенцев осталось так мало еды, что им приходилось собирать водоросли на побережье и кору с деревьев.

– Любое животное, что попадало в силки, даже мышь, казалось Божьим даром нашим ссохшимся желудкам.

Их скот умирал, одно животное за другим. Джон Борден и Джоан Уоррен умерли от поноса.

Но колония выжила, и снова наступила весна. Весна 1589 года, затем лето. И наконец, в начале июля того года прибыли корабли. Под гордо реющими английскими флагами матросы приветствовали поселенцев с бортов шлюпок, в которых они гребли к берегу.

– Никогда прежде, ни после того дня я не видела зрелища, которое так грело бы сердце, – с горьким смехом произнесла Элеонора. К ним прибыло четыре корабля, две барки и два военных галеона. Элеонора заговорила медленней, вспоминая тот роковой день.

– На берег с криками приветствия сошло тридцать или около того человек, и мы сразу же узнали двоих из них, с которыми познакомились еще во время путешествия к берегам Роанока: Дейви Брэмер и господин Слайгафф. Среди них был и человек, которого, как я теперь знаю, зовут Чарльз Макганн, он широко улыбался и выкрикивал приветствия.

Без оружия, мужчины, женщины и дети – все бросились им навстречу. Но Элеонора удержалась от порыва.

– Не могу сказать почему, просто у меня было дурное предчувствие. Когда кто-то радуется, у меня возникают подозрения.

Поэтому она тихонько пошла к частоколу и спряталась в одном из сараев, прижимая к себе Вирджинию, которой к тому времени было почти два года.

Услышав крики и приказы, она поняла, что что-то пошло не так.

– Вскоре голоса моих товарищей затихли, я слышала только моряков, что прибыли на берег. Они говорили не только по-английски, но и по-испански. Я осталась жива благодаря Дейви Брэмеру, который искал меня и нашел в сарае раньше остальных.

Дейви Брэмер и был тем моряком, что приносил ей еду во время путешествия к Роаноку. Там, в сарае, где в мешках хранились их скудные запасы, он приложил палец к губам и жестом показал ей следовать за ним в лес. Их никто не видел. Теперь временами ей хочется, чтобы их тогда заметили, ибо тогда ей не пришлось бы пережить того, что случилось потом.

Словно предвидя то, что Элеонора собирается рассказать, Кэтрин сжала ее ладони в своих.

– Вы не обязаны все рассказывать…

Элеонора покачала головой.