Мститель

Сжимая в потной ладони сложенную диаграмму, Саймон Форман ступил в логово Пенелопы Рич, роскошную комнату в Эссекс-Хаус, достойную дочери Волчицы. Ему было не до смеха. Он как никогда явственно ощущал лезвие топора на своей шее. Этот гороскоп, что он держал в руках, был одной сплошной изменой, ибо в нем содержалась дата грядущей смерти, которую никому не дозволялось предсказывать.

И все же Форман недолго бы протянул и уж тем более не преуспел в этой медвежьей яме под названием Лондон, а также при дворе, если бы не знал, кому надо подчиняться, а на кого можно не обращать внимания. Одно он знал совершенно определенно: отказывать в просьбе, поступившей от члена могущественного семейства Деверё, весьма невыгодно.

Увидев вошедшего в ее черно-золотую опочивальню доктора астрологии, леди Пенелопа Рич даже не поднялась с кушетки. Она держала в руке книгу, а рядом, обмахивая ее опахалом, стоял полуголый и мускулистый чернокожий слуга.

Форман неловко остановился в дверях. Спустя несколько секунд Пенелопа подняла на него взгляд.

– А, доктор Форман, – с улыбкой произнесла она. – Как приятно снова вас видеть.

– Миледи.

– Вижу, вы принесли диаграмму. Как интересно. Почему бы вам не разложить ее здесь на полу и не объяснить мне, как ее читать.

Форман нервно взглянул на слугу.

– О, не обращайте внимания на Генри, от него у меня нет секретов. – Она с безразличием провела по бедру слуги своими нежными пальцами.

– Как пожелаете, миледи, – нерешительно произнес Форман. Он подошел к кушетке и, опустившись на колено, развернул диаграмму прямо на ковре у босых ступней слуги. Мало что в этой жизни могло смутить Формана, но в это мгновение он чувствовал себя весьма неуютно.

Пенелопа приподнялась на локте и взглянула на диаграмму. Это был большой круг, разделенный на двенадцать одинаковых частей.

– Для меня это одна сплошная загадка, так что думаю, будет лучше, если вы мне все объясните в простых выражениях, если возможно, доктор Форман.

– Миледи, на этой диаграмме показаны двенадцать домов, которые являют собой религию, положение, друзей, врагов, жизнь, судьбу, собратьев, родственников, детей, здоровье, брак… и смерть.

– Доктор Форман, ближе к делу. Вы знаете, что мне нужно. Вы же не глупец. Вы слышали, что она устроила взбучку моей матери? Слышали, доктор Форман?

На диаграмму со лба Формана упала капля пота.

– Ну, миледи… – начал он, осторожно подбирая слова. Конечно же, он знал, что королева устроила Волчице взбучку; все знали, ибо, после того как ей запретили появляться при дворе, об этом только и судачили. Но Форман не собирался отвечать на вопрос, ибо они оба и так знали, чей гороскоп он составил. В таких знатных домах, как этот, стены имели уши – много ушей.

– Персона, для которой этот гороскоп составлен и имени которой я не знаю и никогда не узнаю, не связана узами брака и пребывает в возрасте пятидесяти девяти лет. Она никогда не выйдет замуж и у нее не будет детей.

– Черт возьми, доктор Форман, естественно, что женщина в возрасте пятидесяти девяти лет не может иметь детей. Мне не это от вас было нужно. Вы рассказываете мне то, что я и так знаю. Мне нужна дата. Назовите дату, или я велю Генри разорвать вас пополам и выбросить из окна.

Форман закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Сентябрь…

– Говорите громче, доктор Форман, хватит бормотать себе под нос.

– Восемнадцатое сентября, миледи.

– А год?

– В этом году.

Пенелопа поднялась с кушетки. Рывком она подняла Формана с колен.

– Произнесите это еще раз, доктор Форман. Отчетливо, чтобы не было недопонимания.

Форман взглянул на ничего не выражающее лицо слуги, затем снова на Пенелопу, чье прекрасное лицо теперь было лишь в футе от него. От ужаса он не мог пошевелиться и опасался, что утонет в собственной испарине.

– Эта дама умрет в шесть часов восемнадцатого сентября этого года, в тысяча пятьсот девяносто втором году от Рождества Христова. Это ее последние дни, остатки короткого лета, так сказать.

Пенелопа улыбнулась.

– Тогда нам нельзя терять времени, не так ли? Благодарю вас, доктор Форман. Благодарю вас за ваши труды.

Глава 20

Только когда в сумеречном воздухе замелькали вылетевшие поохотиться летучие мыши, Шекспир нашел, где переночевать: в таверне «Бык и борона», в деревне неподалеку от особняка Ле Нев. Он поужинал уткой с ореховым пудингом, затем выпил две пинты эля, беседуя с хозяином заведения, дабы вызнать побольше о семействе Ле Нев и о смерти Эми и Джо.

Хозяин был человеком средних лет, чье рябое лицо свидетельствовало о том, что он перенес оспу. Он рассказал Шекспиру, что большинство местных не верят в самоубийство Эми и Джо.

– А кто, по-вашему, их убил?

– Может, бродяги? Этим летом их здесь полно; правда, мы, дав им хлеба и эля, всегда гоним их прочь. После подобных происшествий начинаешь внимательней приглядываться к соседям, сэр.

– Вы знаете семейство?