Мститель

Один вопрос не давал Шекспиру покоя. Письмо не случайно оказалось здесь, среди документов, имеющих отношение к пропавшей колонии Роанок. Кто-то в доме Эссекса подложил его в эту пачку, чтобы Шекспир его нашел. Скорей всего, это был Артур Грегори, его старый друг, который и собрал для него эти бумаги. Но и другие, у кого был доступ к комнате в башне, тоже могли запихнуть этот листок в пачку с документами. Френсис Миллз? Томас Фелиппес? Шекспир никому из них не доверял, но не мог не принимать в расчет того, что у них на это могли быть собственные причины. Были еще и братья Бэконы – Френсис и Энтони: в поисках должности они оба вели тонкие политические игры среди работающих на Эссекса людей. А как насчет Макганна, на чьей он стороне?

Шекспир свернул письмо и спрятал за пазуху. В открытую дверь постучали. Он поднял взгляд и с облегчением увидел стоящего там Болтфута Купера.

– Входи, Болтфут. Есть новости?

Болтфут выглядел раздраженным, ему было жарко. Он вошел, волоча левую ногу.

– Никаких, – кратко ответил он. – Пустая трата моего и вашего времени, хозяин. А теперь я не могу найти госпожу Купер.

– Джейн на концерте, слушает музыку вместе с госпожой Шекспир. Я знаю, что ты беспокоишься, но раз она пошла, значит, все хорошо.

Болтфут вздохнул с облегчением.

– Где ты был?

– Искал португальского джентльмена. Его зовут Фернандес.

Фернандес, капитан, чью преданность Уолсингем подвергал сомнению.

– Ты нашел его?

– Нет. Мне дали адрес в Грейвсенде, но его там не было. В этом доме комнаты сдают внаем, и мне сказали, что, скорей всего, он снова ушел в море. Он появляется там, лишь когда его суда снаряжаются в доках. Его не видели уже год, и никто не знает, когда он появится. Я столько времени на это потратил.

– Кто тебе о нем рассказал?

– Бондарь-голландец по имени Дейви Керк. Он был на борту «Льва». Малоприятное плавание.

– Как ты нашел Керка?

– Один моряк рассказал за выпивкой. Это обошлось мне в шесть унций табаку. Мои последние шесть унций, – печально добавил он.

– Может, лучше снова пойти к этому моряку? Или бондарю?

Возвращаясь на барке из Грейвсенда, Болтфут размышлял о Дейви Керке. Уж не специально ли тот послал его туда, где Фернандеса не могло быть? Что-то с этим Керком не так, что-то неуловимое. Ему хотелось побольше узнать об этом голландце Дейви. Болтфут хмыкнул, что означало, что он принял решение.

– Хорошо. Вы правы, господин Шекспир, я недоволен своими поисками и вернусь к бондарю Керку в Хогсден-Трентс.

Шекспир хлопнул Болтфута по плечу.

– Не волнуйся о Джейн. Она в хороших руках и скоро уедет из этого чумного города. Если нам придется покинуть дом в спешке, я оставлю тебе записку. Бог в помощь.

Правда была в том, что Шекспир не особенно надеялся на то, что Элеонора будет найдена, потому что не верил, что она жива, не говоря уже о том, что может находиться здесь, в Англии. Однако пока Шекспиру было выгодно, чтобы все думали, что он занимается этим расследованием, энергично и целенаправленно. Ему был нужен любой повод, чтобы попасть в окружение Эссекса и прилипнуть к нему, словно глина к колесу повозки.

Глава 22

Колокол церкви Святого Магнуса пробил три часа. Срок наказания Фоксли Дэйра почти истек. Шекспир подоспел вовремя: помощник шерифа собирался освободить осужденного. Навоз на лице Дэйра затвердел, образовав вонючую маску, из-за которой он едва походил на человека.

Фоксли попытался встать, но боль в шее и спине оказалась такой сильной, что он вскрикнул и накренился вперед. Шекспир подхватил его, но Дэйр оказался слишком тяжел, и Джону лишь удалось смягчить его падение, после которого Дэйр еще некоторое время лежал, свернувшись калачиком.

Когда толпа зевак рассеялась, из дома, что рядом с церковью, вышла женщина с ведром воды, которой она окатила лицо и голову Дэйра.

– Я всегда выношу им воды, – объяснила она Шекспиру. – Так этим бедолагам легче прийти в себя.

– Еще бы какую-нибудь тряпицу, чтобы очистить ему лицо, госпожа, – попросил Шекспир. – И мази на травах, если у вас таковые найдутся, он сильно обгорел на солнце.

– Ведите его ко мне домой, посмотрим, что можно сделать. Мой супруг был аптекарем, упокой Господь его душу, и у меня осталось множество лечебных примочек.

Шекспир повернулся к помощнику шерифа.

– Он свободен и может идти?

– Да, и посоветуйте ему впредь тщательнее выбирать себе друзей. Я не гусыню имею в виду. Господина Дэйра уже не в первый раз приговаривают к позорному столбу, да и не в последний, если будет якшаться с этими подлыми шлюхами. Судья сказал, что в следующий раз его высекут и отрежут уши.

Час спустя, умывшись, обмазавшись мазями и напившись доброго пива, Фоксли Дэйр наконец пришел в чувства и смог разговаривать. Женщина, которая помогла ему, милостиво позволила им посидеть в своем саду в тени смоковницы, где легкий бриз обдувал им лица.

Фоксли сел за стол, подперев голову руками.

– Я слаб, как пуканье послушника, сэр.

– Пейте, господин Дэйр, только медленно.